"Марк Твен и Чарльз Дэдли Уорнер. Позолоченный век (Повесть наших дней)" - читать интересную книгу автора

Хокинсам.
- Кто бы мог подумать! - восклицал он. - Нет, это в самом деле вы?! А
ну, повернитесь! Поднимите-ка головы: я хочу хорошенько разглядеть вас! Вот
так история, прямо глазам своим не верю! Бог ты мой, как я счастлив снова
вас видеть! Сердце радуется, и на душе светло! Дайте мне ваши руки еще
разок, дайте мне пожать их как следует! Вот это подарок! А что моя
женушка-то скажет! Да, да, я женился, всего неделю тому назад, -
чудеснейшее, прелестнейшее создание, женщина благородной души. Она вам
понравится, Нэнси. Да что там понравится! Бог ты мой, вы полюбите ее, вы
души в ней не будете чаять, вас потом и водой не разольешь! А ну, дайте-ка
мне еще раз поглядеть на вас! Все такие же... Нет, вы только подумайте: не
далее как сегодня утром моя женушка говорит: "Полковник, - говорит она, как
я ее ни отучаю, она меня все равно зовет полковником. - Полковник, -
говорит она, - сердце мне подсказывает, что к нам едут гости!" И вот вам -
пожалуйста! Приехали те, кого я меньше всего ожидал! Теперь она будет
считать себя пророчицей, и провалиться мне на этом месте, если я и сам так
не считаю! Прямо как в поговорке: "Несть отечества без своего пророка". Бог
ты мой, и ребятишки здесь! Вашингтон, Эмилия, разве вы не узнали меня? А
ну, кто меня поцелует? С вами-то мы подружимся: для вас найдутся и лошадки,
и коровы, и собаки - все, что радует сердце ребенка! И... А это кто? Чужие
детишки? Ну что ж, здесь вы не будете чужими, это я вам говорю! У нас-то вы
почувствуете, что это и есть ваш настоящий дом, вот увидите. А ну, валите
все гуртом за мной. В нашем лагере вам разрешается почтить своим
присутствием только мой очаг. Вы мои гости, и больше ничьи. И вообще вы
обязаны немедленно расположиться здесь как у себя дома, устроиться
поудобнее и отдыхать! Вы слышали, что я вам сказал? Эй, Джим, Том, Пит,
Джейк, быстрей сюда! Отведите упряжку к моему дому, поставьте фургон на
дворе, а лошадей под навес да задайте им овса и сена, накормите их досыта!
Что? Нет ни овса, ни сена? Так достаньте! Пусть запишут на мой счет! А ну,
пошевеливайтесь! А теперь построились в одну колонну, левое плечо вперед -
и в ногу, шагом марш!
И полковник, посадив Лору к себе на плечи, сам возглавил процессию, а
воодушевленные и преисполненные благодарности переселенцы, расправив
затекшие ноги и почувствовав свежий прилив сил, бодро зашагали следом за
ним.
Вскоре они сидели рядком у старомодного очага; от пылавших в нем дров
в комнате было, пожалуй, излишне жарко, - но что делать: без ужина не
обойдешься, а ужин без огня не состряпаешь. Комната служила одновременно
спальней, гостиной, кабинетом и кухней. Хозяйственная женушка полковника то
входила, то выходила из комнаты с кастрюлями и сковородками, довольная и
веселая, и когда она смотрела на мужа, в глазах ее светилось обожание. И
вот наконец она расстелила скатерть и завалила стол горячими кукурузными
лепешками, жареными курами, копченой свининой, поставила банки с топленым
молоком, кофе и прочие деревенские яства, а полковник Селлерс сразу же
умерил свои излияния и на минуту совсем прекратил их, чтобы подобающе
благочестивым тоном пробормотать молитву, но его красноречие тут же снова
прорвалось и продолжало нестись могучим и шумным потоком, пока все не
набили себе желудки. А когда гости поднялись по лесенке на второй этаж,
сиречь на чердак, где им были постланы мягкие перины, миссис Хокинс
невольно проговорила: