"Марк Твен и Чарльз Дэдли Уорнер. Позолоченный век (Повесть наших дней)" - читать интересную книгу автора

отрывай их от друзей, прости им на этот, только на этот раз и рассчитайся
за все со мной, со старым негром. Тут я, господи, тут! Старый негр ждет, он
готов, господи, он... Сверкающий, пыхтящий пароход поравнялся с ними и
двигался теперь по реке шагах в двадцати. И вдруг, заглушая молитву,
раздался грохот продуваемых клапанов. Дядя Дэн мгновенно схватил под мышки
по ребенку и кинулся в лес; следом за ним помчались остальные. Потом,
устыдившись своей трусости, он остановился во тьме густого леса и крикнул
(правда, не слишком громко):
- Я тут, господи, я тут!
Минута напряженного ожидания - и ко всеобщему удивлению и радости
стало ясно, что господь бог прошествовал мимо, ибо страшный шум стал
утихать вдали. Предводительствуемые дядей Дэном, все осторожно направились
на разведку к покинутому бревну. Оказалось, что "всемогущий" уже
поворачивал за мысок, удаляясь вверх по течению; и пока они глядели,
последние огоньки, мигнув, исчезли, а пыхтенье становилось все тише и
наконец совсем замерло.
- Уф-ф! И ведь есть же такие, что говорят, будто молитва не помогает.
А знаешь ли ты, что бы сейчас с нами было, если бы не моя молитва? Вот
то-то!
- Дядя Дэн, значит ты думаешь, что это твоя молитва спасла нас? -
спросил Клай.
- Думаю? Ничего я не думаю: я знаю! Где были твои глаза? Разве ты не
видел, как господь шел на нас: тш-тшу, тш-тшу, тш-тшу! Да еще как
страшно-то! А зачем бы это ему, если бы его что-нибудь не рассердило? И
разве он не смотрел прямо на нас и не тянулся прямо к нам рукой? И неужели
ты думаешь, он отпустил бы нас, если бы никто его не попросил? Ну уж нет!
- По-твоему, он нас заметил, дядя Дэн?
- Да пойми же ты, дитя: я своими глазами видел, как он смотрел на нас!
- А ты не испугался, дядя Дэн?
- Нет, нет, сэр! Когда человек молится, он ничего не боится: никто его
и тронуть не посмеет.
- А почему же ты побежал?
- Да я... я... Масса Клай, когда на человека нисходит благодать, он
сам не знает, что творит; да, да, сэр: он сам ничего не знает! Можешь
подойти к нему и снять у него голову с плеч, и он даже не заметит. Вот
возьми, например, иудейских детей, что прошли сквозь огонь; они здорово
обожглись, еще как обожглись, - только сами-то они этого не почувствовали,
а раны у них тут же зажили; если б это были девочки, они, может,
спохватились бы, что их длинных волос не стало, но ожогов и они бы не
заметили.
- А может, это и были девочки? Я думаю, что девочки.
- Ты не можешь так думать, масса Клай. Тебя иногда и понять нельзя:
думаешь ты то, что говоришь, или говоришь такое, чего вовсе не думаешь? Ты
все говоришь одинаково.
- Но откуда мне знать, кто они были: мальчики или девочки?
- Господи боже мой, масса Клай, а библия на что? К тому же ты сам
говоришь "они". А в библии про женщин всегда пишут не "они", а "оне".
Некоторые будто и читать умеют, да сами не понимают, что они читают!
- Ну, дядя Дэн, мне кажется... Эй, глядите: еще один господь
поднимается по реке! Не может же их быть целых два?!