"Сергей Тютюнник. Кармен и Бенкендорф (Повесть) ("Дружба народов" № 10 2002)" - читать интересную книгу автора

помощи выдворили из СССР? - удивляется Глеб.
- Ну, выдворили, - улыбается углом рта дед, - ну и что? Он пожил лет
пять во Франции и вернулся после августа девяносто первого. Кстати, у нас
сохранились прекрасные отношения. Парень он талантливый, журналист от
Бога... Я его предупреждал в свое время, чтоб не зарывался. Но ему
нравилось быть диссидентом.
- Странно, - продолжает москвич, - бывший диссидент, боровшийся с
тоталитаризмом, сразу после возвращения вытащил из забвения бывшего
главлитовца, вернул его на госслужбу, а сам устроил такую диктатуру и
цензуру здесь, в прессслужбе, что Москву жалобами завалили все журналисты,
кто сюда приезжал.
- Боролся он, дорогой ты мой, - приглаживает седину Соломин, - не с
тоталитаризмом, а с дураками в ЦК и правительстве. И в этом я с ним был
согласен.
- Поэтому-то Марьина и отозвали в Москву, - хихикает Глеб.
- Марьин был хам и гомосек! - не выдерживаю я.
- Кто сказал, что Марьин гомосек? - хмурит брови дед. - Он был женат, у
него сын растет...
- Я сказал. - И опускаю глаза.
- Нет, ты договаривай! - оживляется телевизионщик и, запрокинув голову,
выпускает дым сигары в потолок.
Я вижу его искрящиеся глаза и понимаю, что нужно рассказывать все,
иначе он напридумывает невероятных гадостей.
- Да так, ничего особенного не было, - опускаю взгляд в кафель пола. -
Сначала меня удивляло, что он грубит всем, кроме меня и Виктора
Алексеевича, а потом стал приобнимать за талию (как-то по-девичьи),
целоваться в губы полез на пьянке... И потом - эти ужимки...
Я испытываю неловкость и замолкаю. У москвича растянуты губы в улыбке,
в глазах - дурной огонек. Дед, заложив руки за спину, начинает
раскачиваться на носках. Это, как я успел заметить, признак недовольства.
- Ты больше никому об этом не говори, - негромко произносит Соломин, не
поднимая глаз. - Мало ли, как могут повернуть это в сплетнях. Здесь, на
Кавказе, не любят такого. Потом скажут: приехали тут у нас порядок
наводить из Москвы, а сами...
Без голубых, мол, разберемся. Сепаратизм - он иногда базируется на
невинных, казалось бы, вещах.
- На сексуальной ориентации, - хмыкает Глеб.
- А ты думаешь, нет? - вскидывает голову Соломин. - Вспомни анекдоты
про кавказцев. Все народы в анекдот про представителей другой
национальности вкладывают свое неприятие чужих ценностей и привычек:
русские - пьяницы, евреи - хитрые жадины, украинцы - салоеды, прибалты -
заторможенные... На этом бытовом уровне и поддерживается национальная
рознь. А потом выплескивается в резню.
- Эк вы хватили, Виктор Алексеевич, - крутит головой телевизионщик.
- Я не хватил. Я знаю это еще по Западной Украине, где с бандеровцами
воевал.
А потом здесь вот, на Кавказе, уже который год работаю. То Карабах, то
Сумгаит, то Абхазия, то теперь вот осетины с ингушами...
- Ну, и что прикажете делать? - Глеб вертит в руках дымящегося
"Бернса". - Анекдоты не рассказывать?