"Гарри Тартлдав. Тьма сгущается ("Тьма" #2)" - читать интересную книгу автора

спросил: - Если я правильно понял, основные их силы были не здесь?
- Именно, ваше превосходительство. Конечно, на данный момент можно
считать, что их почти полностью оккупировали. С другой стороны, я сильно
сомневаюсь, что мы можем по этой причине расслабиться и наслаждаться жизнью.
- Хвала силам горним, что мы сумели захватить их врасплох! - добавил
Хадджадж. - Похоже, они так и не поверили ни одному слову Шаддада. Подумать
только, мой личный секретарь! Да поглотят предателя силы преисподние! В моей
собственной сандалии затаился скорпион, а я понятия не имел об этом! Но
ужалил он не так сильно, как мог бы.
- А может быть, это не так уж и важно, поверили они ему или нет, -
вдруг заявил Мухассин. Хадджадж вопросительно изогнул бровь, хотя широкие
поля его шляпы скрыли это от полковника. Мухассин, словно отвечая на
незаданный вопрос, продолжил: - Если бы вы собирались воевать на два фронта
с Альгарве и Зувейзой, то где расположили бы основные войска?
Хадджадж на секунду задумался, затем, криво усмехнувшись, ответил:
- Не думаю, что конунг Свеммель свалился бы от страха с трона, увидев
наших паршивых, уродливых и угрюмых скотов, торжественно марширующих по
улицам Котбуса. - И он почти с нежностью похлопал своего верблюда по холке.
Мухассин привычно подстегнул своего верблюда плетью и почти пропел:
- Не слушай его, Солнечный Лучик, все знают, что ты не паршивый и не
угрюмый!
Верблюд, очевидно, расценив это как комплимент, тут же повернул голову,
словно хотел укусить своего всадника за колено, но только, шумно сопя,
словно умирающая от удушья волынка, его обнюхал. Хадджадж запрокинул голову
и расхохотался, на что Мухассин ответил укоризненным взглядом.
Но тут с ними поравнялась колонна унылых пленных ункерлантцев.
Обнаженные зувейзинские конвоиры гнали солдат, одетых в сланцево-серую
форму, словно стадо. Победа вскружила им головы: они пели, смеялись и
шутили. Особенно их веселило то, что пленники не понимали их шуток.
- Будьте так любезны, полковник, остановите их на минутку, - попросил
Хадджадж. Мухассин отдал приказ, и начальник конвоя тут же повторил его на
ломаном ункерлантском. Отряд светлокожих замер на месте, и Хадджадж громко
спросил по-альгарвейски:
- Кто-нибудь говорит на этом языке?
Один из ункерлантцев шагнул вперед:
- Я говорю, сударь.
- Ну что, хочешь теперь, чтобы твое королевство оставило мое царство в
покое?
- Я ничего не понимаю в таких вещах, - ответил пленный и пал ниц,
словно вместо Хадджаджа перед ним был его конунг. - Я знаю только то, что
мне было приказано прибыть сюда и делать все, что в моих силах. И я делал. И
все бы хорошо, кабы дело не обернулось так плохо. - Он поднял голову и
боязливо взглянул на министра: - Вы ведь не сожрете меня, господин?
- И это вам рассказывают о зувейзинах?! - осведомился Хадджадж. Пленный
кивнул. Министр подавил скорбный вздох. - Ты не выглядишь слишком
аппетитным, так что я уж как-нибудь обойдусь. - Он обернулся к Мухассину: -
Вы поняли?
- Да, конечно, - ответил полковник по-зувейзински. - Этот парень отнюдь
не тупица. Он отлично говорит по-альгарвейски. Честно говоря, у меня акцент
заметнее, чем у него. Но о нас он ничего не знает? Ну что ж, - добавил он с