"Гарри Тартлдав. Тьма сгущается ("Тьма" #2)" - читать интересную книгу автора

- Сейчас королевству нужен он и никто другой, - согласилась Аннора.
- Мы все пойдем в бой! - заявил Ваддо с горячностью, странной в устах
хромого инвалида. - Да, мы все пойдем в бой! И мы их одолеем!
- Как мы одолели их в прошлый раз! И мы напишем об этом песни! -
подхватила Аннора, игриво подмигнув мужу.
Но в голове Гаривальда не было ни строчки. Он быстро начал жонглировать
в уме словами, выстраивая размер, строфы, прикидывая рифмы. Но что-то не
складывалось. Не вытанцовывалось.
- Для песни пока мало. Еще слова нужны, - хмуро буркнул он.
- Да ужель тебя надо учить! - всплеснул руками Ваддо. - Ты пиши о том,
как наши доблестные воины и драколетчики прогнали врага! Причем задолго до
того, как он смог добраться до Зоссена! - В его устремленном на запад
взгляде была твердая уверенность и слабая надежда.
- Кабы так и сбылось... - от всего сердца прошептал Гаривальд.


В отличие от большинства зувейзин, Хадджадж был отнюдь не в восторге от
пустыни. Он был горожанином до мозга костей - принимал ли он гостей у себя
дома в Бише, гостил ли в столицах дружественных государств на континенте
Дерлавай. И еще он на дух не выносил верблюдов. Корни его ненависти к этим
тварям проросли в подсознании так глубоко, что до причин было уже не
докопаться. Поездка на верблюде по пустыне ассоциировалась для него
исключительно с полным дискомфортом и пляшущим желудком.
И вот он едет на верблюде и вдруг, неожиданно для себя самого, ощущает
на губах идиотски-блаженную улыбку. Почти полтора года назад Ункерлант
отрезал от Зувейзы этот жирный ломоть пустыни, где не было ничего, кроме
желтого песчаника и чахлого кустарника Теперь он вновь, как и было
утверждено Блуденцким договором, перешел в руки зувейзин. Впрочем, когда
конунг Свеммель вторгся в Зувейзу, вряд ли он вспоминал об этом договоре.
Поэтому хоть по количеству скорпионов, ящериц и лопоухих лисичек-фенеков*
эта часть пустыни ничем не отличалась от любой другой, вид ее был намного
гаже, да и пересекать ее теперь было труднее, чем прежде.
* Фенек - пустынная лисица. (Прим. пер.)
Сопровождавший Хадджаджа полковник Мухассин указал на горку иссохших
трупов, над которыми плавно кружились коршуны и стервятники:
- Здесь, ваше превосходительство, был лагерь ункерлантцев. Они
мужественно сражались, но это им не помогло.
- Да, ункерлантцы храбры, - согласился Хадджадж. - Хотя они
невежественны и ими правит полусумасшедший конунг, в мужестве им не
откажешь.
Мухассин поправил шляпу с соответствующими его рангу четырьмя
серебряными полосками - одной широкой и под ней тремя потоньше. Зувейзинским
военным было гораздо сложнее, чем солдатам любой другой армии: для знаков
воинских отличий и наград у них имелась только шляпа. И Хадджадж, и Мухассин
были одеты одинаково: шляпы, сандалии, а между ними ничего, кроме
собственной смуглой кожи.
- И все же теперь они мертвы, - заметил Мухассин. - Одни мертвы, другие
разбежались, а остальные взяты в плен.
- И это хорошо, - сказал Хадджадж, и полковник кивнул. Министр
иностранных дел Зувейзы огладил пышную белую бороду и, чуть помедлив,