"Гарри Тертлдав. Молот и наковальня (Смутные времена #2, Видесский цикл)" - читать интересную книгу автора

исключение составляли только рот и глаза. Но этого было вполне достаточно,
чтобы домыслить все остальное.
Рыбаки из Каставалы нередко привозили на рынок акул, пойманных ими
среди другой рыбы. Челюсти этих тварей всегда буквально гипнотизировали
Маниакиса - две изогнутые пилы, утыканные несколькими рядами острейших
зубов... Любая из тех акул лопнула бы от зависти, увидев челюсти жуткого
создания, невесомо парившего сейчас за окном, хотя его пасть не казалась
такой уж огромной. Вернее, поправил себя Маниакис, она не слишком широко
раскрыта. Он не мог отделаться от мысли, что эта пасть может раздвигаться
почти до бесконечности, причем останется утыканной зубами-ножами от края
до края, как бы сильно ни распахнулась.
Он испытал сильное облегчение, когда ему удалось оторвать глаза от
кошмарной пасти, но это едва не стоило ему жизни, потому что он встретился
взглядом с глазами чудовища. Как Маниакис ни старался, отвести глаза ему
не удавалось. На западных землях империи и в Макуране водились львы и
тигры. Несколько раз ему случалось охотиться на львов, и он навсегда
запомнил тяжелый царственный взгляд их золотисто-желтых глаз. Но лев со
взглядом подобной гипнотической силы имел бы сколько угодно добычи, а
потому скоро обожрался бы до такой степени, что не смог бы передвигаться.
Влекомый чужой волей, полностью подавившей его собственную, Маниакис
встал с кровати и направился к окну. Он понимал, что плавающая во тьме за
окном тварь не в состоянии проникнуть внутрь, пока действуют охранные
заклинания Багдасара. Но если чудовище вынудит его выйти из-под защиты
заклинаний... Вот тут-то оно покажет, насколько широко может растянуться
жуткая пасть!
Каждый шаг к окну был медленней предыдущего, поскольку Маниакис изо
всех сил боролся с чужой волей, пытавшейся окончательно подавить его. И
все же шаг следовал за шагом... Дойдя до подоконника, он сам разрушит
магическую защиту, установленную Багдасаром, те два куска бечевки, а
точнее, их магическое продолжение. Маниакис знал, что последует дальше, но
силы его иссякли, он больше не мог сопротивляться.
Вдруг по его босой ноге пробежала мышка, наверняка одна из тех, что
выбежали в спальню, изгнанные из своей норы первыми попытками колдуна,
исполнявшего приказ Генесия. Маниакис вздрогнул и невольно посмотрел вниз;
гипноз мгновенно разрушился. Шатаясь, он отошел от окна, повернувшись
спиной к смертоносному взгляду кошмарных глаз.
Потом он услышал, или ему показалось, что услышал, отвратительный
визг, вопль бессильной ярости, после которого, казалось бы, немедленно
должна была появиться стража, вооруженная мечами и луками... Но в
резиденции Самосатия по-прежнему было тихо и мирно. Может, все это ему
только почудилось? Может, все, включая чудовище за окном, существовало
лишь в его воображении?
Если так, то воображение только что едва не убило его! Очень
осторожно Маниакис снова бросил взгляд в сторону окна. Тварь все еще была
там и поедала его глазами. Но он уже знал, с каким противником имеет дело.
Она по-прежнему хотела заставить его выйти из спальни, да только сила, с
которой чудовище пыталось навязать ему свою волю, почти сошла на нет.
Если бы титул вельможи мог принести маленькому зверьку хоть
какую-нибудь пользу, Маниакис произвел бы мышь в нобли, не сходя с места.
Ведь не попытайся колдун Генесия сперва прорваться сквозь мышиную нору,