"Гарри Тертлдав. Молот и наковальня (Смутные времена #2, Видесский цикл)" - читать интересную книгу автора

позабавили: чтобы задеть его гордость, нужно было нечто посерьезней глупых
женских насмешек.
Однажды ночью, незадолго до отплытия флота на юг, Маниакис вдруг
проснулся: ему показалось, будто в дверь тихонько постучали.
- Кто там? - крикнул он, потянувшись за мечом. От полуночных гостей
не приходится ждать добрых известий.
Ответа не последовало. Маниакис нахмурился. Если бы за дверью стоял
один из его офицеров, желавший немедленно доложить о какой-то
неприятности, он продолжал бы стучать. Если в ночи к нему пытался
проникнуть убийца... Маниакис покачал головой. Убийца вовсе не стал бы
стучать. Служанка, горящая желанием отомстить за то, что ее отвергли? В
этом предположении было не больше смысла, чем в предыдущих. Хотя и не
меньше.
Но вот постукивание возобновилось снова. Маниакис быстро повернул
голову - на сей раз звук донесся со стороны окна, створки которого были
распахнуты, чтобы впускать в спальню свежий ночной воздух. Если бы за
окном кто-нибудь был, Маниакис обязательно его увидел бы. Но он не смог
разглядеть там никого и ничего.
Внезапно волосы у него встали дыбом; он быстро очертил у сердца
магический солнечный круг и судорожно вцепился в амулет, данный ему
Багдасаром. До него дошло, что происходит: колдовская сила, насланная из
столицы, пытается пробиться сквозь защиту, установленную вокруг спальни
васпураканским магом. И если ей удастся обнаружить слабое место...
Ему хотелось подняться с кровати и ринуться вон из комнаты, но
рассудок подсказывал, что хуже этого ничего не придумаешь. Сейчас он в
самом центре магических укреплений, возведенных Багдасаром; попытка
спастись бегством от силы, пробующей пробиться сквозь наложенные магом
заклинания, поставит его в гораздо более уязвимое положение. Хотя
бездействовать, когда на него идет охота, было не легче, чем зайцу
неподвижно прижиматься к земле в лесных зарослях, слыша неподалеку лай
охотничьих псов.
Опять постукивание. На сей раз по крыше. Маниакис вспомнил об
отверстии, обнаруженном в потолке Багдасаром. Оставалось надеяться, что та
дыра была единственной. Страшного не случилось, значит, маг ничего не
упустил из виду.
Он уже почти успокоился, когда в комнату вдруг с писком высыпал целый
выводок мышей. Как он мог забыть о мышиных норах! К счастью, о них не
забыл Багдасар. Уважение, испытываемое Маниакисом к колдуну-васпураканцу,
заметно возросло. Но одновременно возрос и страх - принудить мышей пройти
в спальню через охранные чары мог только очень сильный маг.
Постукивание донеслось по очереди из каждой мышиной норы. Но они, как
и все остальные отверстия в спальне, оказались надежно защищены. Обретя
уверенность, что маг Генесия наткнулся на непреодолимый заслон, Маниакис
натянул на себя одеяло, намереваясь снова заснуть.
Потом, вспоминая о случившемся, он понял, что проявил
непозволительное простодушие. После того как постукивание прекратилось, за
окном появилось нечто. Он так никогда и не узнал, какая часть этого образа
была порождением его собственного воображения, а какая заслана в Опсикион
магом из Видесса. Так или иначе, видение оказалось поистине ужасным.
Тень напоминала легкую паутину, сквозь которую просвечивали звезды;