"Гарри Тертлдав. Молот и наковальня (Смутные времена #2, Видесский цикл)" - читать интересную книгу автора

окажется на Столпе! - Эпаптэс низко поклонился Маниакису. - Я предан тебе
душой и телом!
Разумеется. А как же. После того как он публично осыпал Генесия
проклятиями, единственной наградой от Автократора, ныне сидящего в
Видессе, ему мог быть только меч палача. Самосатий сделал свой выбор,
причем сделал его открыто и честно, проявив решительность, для чиновника
подобную чуду.
- Передай сигнал на все корабли, - сказал Маниакис, повернувшись к
Фраксу. - Наш флот становится на якоря в гавани Опсикиона.
- Да, величайший, - ответил тот, подавая знак трубачу. Серебряные
звуки горна разнеслись над водой. Их подхватили сигнальщики на соседних
судах, передавая все дальше и дальше. - Соблюдать осторожность! - добавил
Фраке от себя два слова, прозвучавшие в общем сигнале.
- Отлично! - одобрил Маниакис, хлопнув Фракса по плечу. - Вдруг они
все-таки замыслили недоброе...
В таких делах, как наше, не дожить до преклонных лет, если принимать
на веру все, что тебе говорят люди.
Но жители Опсикиона приветствовали флот Маниакиса, его солдат и
моряков не менее восторженно, чем Доменций и Самосатий. Само собой, двери
всех таверн были распахнуты настежь, а по улицам прогуливались
проститутки, одетые в свои лучшие, самые прозрачные наряды, - трактирщики
и девицы охотились за прямой выгодой. Но простой люд - плотники и
сапожники, рыбаки и крестьяне - тоже соперничали друг с другом за право
приветствовать вновь прибывших, угостить стаканчиком вина да куском хлеба,
густо намазанным икрой морского ежа с толченым чесноком.
Для Маниакиса это означало только одно: Генесия ненавидели все и
каждый. Если бы правитель Видессии пользовался всеобщей любовью, в
Опсикион пришлось бы пробиваться с боем; если бы население испытывало к
нему смешанные чувства, то сражения, может быть, удалось бы избежать, но
двери лавок, домов и таверн закрылись бы перед людьми Маниакиса. А при
нынешнем положении дел у него оставалась всего одна забота: не будет ли
прием, оказанный его людям, настолько радушным, что тем не захочется
покидать город.
Самосатий проводил его, Регория и вельмож из Видесса в центр города,
в свою резиденцию, находившуюся неподалеку от главного храма, посвященного
Фосу. Крытое красной черепицей здание служило не только жилищем эпаптэса,
но и хранилищем для летописей Опсикиона и других документов, охватывавших
несколько сотен лет. Сейчас слуги поспешно выносили деревянные ящики со
старыми свитками из спалени, готовя место для благородных гостей.
Маниакиса эта суета не коснулась - ему сразу же отвели главные гостевые
покои, а Регория разместили рядом с ним. На ужин подали тунца, щупальца
кальмара и мидий. Обычные блюда; почти такой же ужин мог состояться и в
Каставале. Но вина здесь были явно лучше. Самосатий заметил, что вино
понравилось Маниакису, и приказал виночерпию следить за тем, чтобы кубок
будущего императора был все время полон. Когда слуги принялись убирать со
стола, эпаптэс обратился к Маниакису с вопросом:
- Надолго ли ты намереваешься задержаться в Опсикионе, величайший?
Маниакис выпил достаточно, чтобы повеселеть, но недостаточно, чтобы
поглупеть.
- На несколько дней, я думаю, - ответил он. - Надо подготовить