"Гарри Тертлдав. Молот и наковальня (Смутные времена #2, Видесский цикл)" - читать интересную книгу автора

то даже он не смог бы причинить столько зла, сколько умудрился сотворить
Генесий, этот сифилитик, маньяк, кровавый палач... Да от любого золотаря
на троне было бы куда больше проку, чем от этого рехнувшегося болвана,
который близок к тому, чтобы пустить псу под хвост все былое процветание,
могущество и величие нашей тысячелетней империи!
Старший Маниакис отвесил оратору легкий иронический поклон:
- В наши дни любой честный человек готов присоединиться к твоим
проклятиям, высокочтимый Курикий. Но просвети меня, какие именно деяния
Генесия вызвали твой праведный гнев?
Казначей откашлялся, перевел дух:
- Не стану сейчас говорить о тех неисчислимых несчастьях, которые
принесли подданным империи неудачные действия Генесия против кубратов и
макуранцев. Скажу о другом. Не так давно узурпатор произнес речь в
Амфитеатре: искал благосклонности у черни, заискивая перед ней. Но вожаки
толпы принялись насмехаться над ним, припомнив ему все его пороки,
слабости и неудачи. Озверев, тиран велел схватить десятка два зачинщиков и
сорвать с них одежды, после чего их всех посадили на кол. Прямо в
Амфитеатре, перед ошеломленной толпой. - Курикий втянул воздух сквозь
стиснутые зубы и продолжил:
- Когда же генерал Франции потерпел поражение в битве с макуранцами -
а как он мог одержать победу, не имея достаточно людей и средств? - палачи
Генесия засекли его насмерть плетьми все в том же Амфитеатре. А вот еще:
эпаптэс Видесса Елпидий имел несчастье обменяться письмами с вдовой
Ликиния Цикастой. Прознав о том, Генесий лично отрубил несчастному сперва
руки, потом ноги и, наконец, голову. После чего приказал казнить Цикасту с
дочерьми на том же самом месте, где им были злодейски убиты Автократор
Ликиний и его сыновья. Если ничего не изменится, то к началу этой зимы в
славном Видессе не останется ни одной живой души, ни мужчин, ни женщин, ни
детей - никого, кроме самого тирана да его кровавых подручных. Теперь ты
знаешь все. Ты - наша последняя, единственная надежда, о благороднейший
Маниакис! Молим тебя: спаси наш народ, спаси нас, спаси Видессию!
- Спаси всех нас! - нестройным хором подхватили остальные вельможи.
- Высокочтимые и досточтимые нобли! - ответил старший Маниакис. -
Если вы надеетесь, что я немедля поднимусь на борт вашего корабля, чтобы
поспешить в Видесс, боюсь, вас ждет разочарование. Но не стану отрицать:
вы предоставили мне достаточно пищи для раздумий. - Нахмурившись,
губернатор взглянул в сторону гавани. - Быть может, прикажете своим слугам
доставить ко мне в резиденцию ваши вещи?
- О благороднейший Маниакис! Мы едва нашли возможность вырваться из
Видесса, - ответил Курикий, - и сразу же воспользовались ею. Мы не могли
взять с собой слуг, ибо чем больше людей узнало бы о наших планах, тем
скорей могло случиться предательство, которое наверняка отдало бы всех нас
во власть кровавого чудовища. Что же касается вещей, то мы не успели взять
с собой ничего, кроме того, что на нас надето.
Брови старшего Маниакиса непроизвольно поползли вверх. Он был сражен.
Видессийские вельможи, пустившиеся в долгий опасный путь без багажа, без
слуг... Такое не лезло ни в какие ворота и куда вернее свидетельствовало о
всей глубине охватившего их отчаяния, нежели любое, самое душераздирающее
повествование о постигших их несчастьях. Та же мысль мелькнула и у
младшего Маниакиса, хотя его опытный взгляд отметил скрытые под мантиями