"Гарри Тертлдав. Похищенный трон" - читать интересную книгу автора

отступить на совсем короткий шаг, так что, проходя, он касался их тел. Он
отметил это, не испытывая ни малейшего возбуждения; печаль и усталость задавили
в нем всякое плотское желание.
Он с любопытством оглядывался по сторонам, пока Барзоя и Динак вели его в
ту комнату, которую сочли подобающей для беседы: с тех пор, когда он был еще
совсем младенцем, он ни разу не появлялся на женской половине. Его поразило то,
что здесь светлее и просторнее, чем в других помещениях жилой части крепости.
Под ногами стлались роскошные ковры, а голые каменные стены покрывали
изысканные гобелены - произведения терпеливого труда многих поколений женщин,
живших здесь с тех незапамятных времен, когда на холме поднялась крепость.
- А здесь... очень мило, - сказал он.
- Вовсе не обязательно удивляться, - со спокойной гордостью ответила
Барзоя. - Мы удалены здесь от мира отнюдь не потому, что совершили какое-то
преступление, а во имя нашей же чести. Должны ли мы жить так, будто здесь
тюрьма?
- Иногда на то очень похоже, - добавила Динак.
- Только если дашь волю подобным чувствам, - возразила Барзоя. Абиварду
показалось, что это тема постоянных споров между матерью и дочерью. - Где бы ни
находилось твое тело, твой разум может путешествовать по всему наделу и даже
дальше, если захочешь.
- Если ты главная жена, если твой муж соизволит слушать тебя, если ты
обучена грамоте, точнее, если тебе разрешили обучиться, тогда, возможно, и так,
- сказала Динак. - В противном случае остается сидеть сплетничать да орудовать
иголкой или вертеть прялку.
- Если в тебе есть хоть немного мудрости, ты не должна делать одного -
докучать дихгану своими мелкими жалобами, - резко произнесла Барзоя, потом
молча поманила Абиварда в гостиную, устланную коврами и усыпанную расшитыми
подушками. - Здесь мы можем говорить, не опасаясь помех.
- Никто в Макуране не может ничего делать, не опасаясь помех, ни сегодня,
ни в ближайшие месяцы, а то и годы, - возразил Абивард. Тем не менее он вошел и
уселся на низкий пуф, стоящий на ковре, выполненном в хаморском стиле: на нем
была изображена огромная пантера, прыгающая на спину убегающего оленя.
Барзоя и Динак тоже присели, привалившись к большим подушкам. Через
мгновение вошла служанка Ясна, неся поднос с вином и фисташками, и поставила
его на низкий столик перед Абивардом. Он налил вина матери и сестре, придвинул
им чашу с орехами.
- Это мы должны прислуживать тебе, - сказала Барзоя. - Ты дихган.
- А коли я дихган, то не мешай мне пользоваться своей властью так, как я
считаю нужным.
Несмотря на ужасные известия, принесенные сыном, Барзоя ответила на эти
слова мимолетной улыбкой:
- Знаешь, ты очень похож на своего отца. Он всегда мог словами обойти
любое препятствие.
- Увы, не любое. Последнего обойти не смог, - сказал Абивард, вспомнив,
как конница с грохотом валилась в траншею, выкопанную хаморами, как сшибались
кони, когда всадники отчаянно стремились остановить их.
- Да, не смог. - Улыбка покинула лицо Барзои. - Что, для страны это...
совсем плохо?
- Плохо, мама, - сказал Абивард. - Нас от степняков отделяет только река.
А потери наши так велики, что, если они решат переправиться через реку, нам