"Гарри Тертлдав. Похищенный трон" - читать интересную книгу автора

преодолевать небольшие расстояния, но этой длинной изнурительной поездки на юг
определенно не выдержал бы. Абивард очень старался дать коньку возможность
отдохнуть и набраться сил, но знал, что всех его стараний недостаточно.
Он встретил восход, глядя на Дегирд, но приближаться к реке не стал. Лишь
изредка он выезжал на берег, чтобы напоить коня и напиться самому. Он не гнал,
сколько еще осталось ехать на восток, чтобы добраться до моста.
- Узнать это есть только один способ, - сказал он и, пришпорив своего
конька, пустил его рысью.
Солнце поднялось выше и выжгло предрассветный холод. Стало жарко. Абивард
вспотел, но страдал от жары гораздо меньше, чем мог бы. Недели две назад он в
такую же жару ехал этими местами на север, с головы до ног облаченный в
железные доспехи. Теперь от них остались лишь шлем да кованые сапоги, но в
исподнем он чувствовал себя несравненно легче, чем будь на нем кольчуга и
кожаная прокладка.
Уж не мост ли там, впереди? Ему уже пару раз казалось, будто он видит
мост, но потом он убеждался, что его ввели в заблуждение речные глиняные
отмели.
Однако на сей раз ошибки не было: перед ним был мост, а возле него
всадники в макуранских доспехах, которые невозможно спутать ни с чем,
по-прежнему стояли на страже, охраняя ворота в поверженную мечту о победе. Но
даже если мечта и была мертва, мост еще мог сохранить жизнь макуранским воинам.
"Или хотя бы одному из них", - мысленно произнес Абивард.
Он выжал из уставшего степного конька самую высокую скорость и как
одержимый замахал руками отряду, по-прежнему верно стерегущему отступной путь к
свободе. Двое макуранцев оторвались от отряда и рысью поскакали к нему, взятые
наизготовку копья метили ему чуть выше пупка. Абивард с ужасом понял, что они
готовы продырявить его. Как-никак он ехал на хаморском коне.
- Не надо, ради Господа! - хрипло прокричал он. Спасшись от кочевников,
быть убитым своими - слишком уж много злой иронии в такой судьбе.
Копья заколебались, когда всадники услышали родной язык.
- Кто ж ты такой? - крикнул один из них. Под кольчужным подшлемником не
было видно лица, что придавало всаднику еще более зловещий вид.
- Абивард, сын Годарса, дихгана надела Век-Руд, - отвечал Абивард,
стараясь говорить как истинный макуранец, а не как степняк, пытающийся пересечь
Дегирд, замаскировавшись под макуранца.
Воины переглянулись. Тот, кто заговорил первым, спросил:
- Так это твой отец дихган или ты сам?
- Конечно, он, - не раздумывая, сказал Абивард, но тут же был вынужден
поправиться: - Он был дихганом. Он погиб вместе с моим родным братом и тремя
сводными. Остался один я.
- Угу, да еще и на степной лошадке, - произнес копейщик по-прежнему с
подозрением. - Как же ты уцелел в битве, если вся твоя семья погибла? - В
словах этих отчетливо звучало: "Когда же ты струсил?"
- Мой конь наскочил на яму и сломал ногу в самом начале атаки, - ответил
Абивард. - Потому-то я и не угодил в траншею и не попался, когда на нас хлынули
проклятые кочевники. А этого конька мне удалось оседлать, когда он вырвался из
давки. С тех пор на нем и передвигаюсь.
Макуранцы вновь переглянулись. Тот, который до сих пор молчал, произнес:
- Что ж, вполне возможно.
- Истинно так, - согласился второй и вновь обратился к Абиварду: -