"Гарри Тертлдав. Дело о свалке токсичных заклинаний" - читать интересную книгу автора

Пергаменты, о которых вы упомянули, не выйдут за пределы моего кабинета.
- Вы меня успокоили, - ответила Пфейффер. - Могу я надеяться, что ваше
отношение к проблеме не изменится, и уведомить об этом наших юристов и офици
альных лиц?
Такой невинный вопрос и такой зубастый!
- Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь ваши
пергамента от огласки. В настоящий момент большего обещать не могу.
- Ваш ответ меня не вполне удовлетворяет, - заявила она.
"Ох", - подумал я.
- Адвокат, боюсь, на данный момент я не могу более ничего обещать вам. У
меня - свои обязанности и свой долг перед государством.
И пусть теперь попробует возразить.
Мой телефонный бесенок передал вздох. Похоже, я не единственный, кто
считает сегодняшний день паршивым.
- Я передам ваши слова, инспектор Фишер. Спасибо, что уделили мне время, -
сказала Колин Пфейффер.
Только я взял в руки свой отчет о благовониях, который безуспешно пытался
показать конторскому духу, как телефон завопил снова. Тоскливо взывая к
христианским святым, в чье заступничество не верю, я поднял трубку: в конце
концов, это входит в мои обязанности. Я уже начал сомневаться, что сегодня
удастся заняться чем-нибудь по-настоящему важным.
К моему удивлению, это не был очередной адвокат. Мне звонил владелец
"Шипучего джинна" - нервный господин по имени Рамзан Дурани. Ну да, это же
одна из мелких компаний, пользующихся Девонширской свалкой. Очевидно, ей не
по средствам держать собственного адвоката. Мистер Дурани высказал те же
опасения, что и демондинская дама и адвокат из Девонширского Консорциума
Землепользования. По той или иной причине, но я уже начал подозревать их всех
в заговоре.
Вскоре мне в ухо завопил еще один разгневанный владелец, на сей раз некий
Жорж Васкес, директор фирмы "Шоколадная ласка". Я попытался отвлечь его,
спросив (не из праздного любопытства, уверяю вас!), чем все-таки занимается
"Шоколадная ласка". Но он не желал отвлекаться, он был искренне убежден, что
все его секреты непременно опубликуют в газетах и передадут по эфирному
вещанию.
На то, чтобы успокоить Васкеса и убедить его в том, что я по мере сил
постараюсь сохранить шоколадные тайны, ушло еще двадцать минут. Мне до смерти
хотелось узнать, почему он так странно обозвал свою фирму и с какими видами
магии это связано, но я ничего не спросил, потому что не желал слушать его
кудахтанье еще двадцать минут. Я надеялся, что смогу кое-как догадаться по
накладным свалки, когда наконец возьмусь за них. Если вообще когда-нибудь за
них возьмусь. Верилось в это с трудом.
Только я собрался продолжать возню с отчетом, как ко мне в кабинет кто-то
вошел. Я чуть было не закричал:
"Убирайтесь! Дайте поработать!" - но сдержался и правильно сделал. Потому
что ко мне пожаловало начальство.
Что бы я там ни говорил, Беатриса Картрайт, в сущности, неплохой человек. И
даже неплохой начальник. Она негритянка, примерно моих лет, фунтов этак на
двадцать пять тяжелее, чем нужно (Би утверждает, что на все сорок, но это
/.b.,c, что она мечтает иметь фигуру, как у сильфиды, чего, боюсь, ей никогда
не добиться). Обычно она не злоупотребляет своим положением, но ничего не