"Татьяна Туринская. Идолопоклонница" - читать интересную книгу автора

предпочла бы остаться с тиком до конца жизни. Уж лучше с тиком, чем...
Женя, смертельно бледная и обессиленная, почти не чувствующая своего
измученного тела, лежала на неудобной больничной кровати. Белая дверь
открылась, и в палату вошел доктор. Проверил Женькин пульс, померил
давление. Женя беспрекословно позволяла вертеть свою руку так и этак, потому
что рука в этот момент интересовала ее меньше всего на свете. Она так жадно
ловила взгляд доктора, но он почему-то старательно отворачивался в сторону.
Лишь проделав все необходимые манипуляции, тихо проговорил:
- К сожалению, мы его потеряли. Еще хотя бы две-три недели, и он
родился бы жизнеспособным. А так... Слишком рано. Знаете, ученые считают,
что даже у нерожденных детей бывают суицидальные наклонности. Они ведь все
чувствуют. Чувствуют, когда их появлению не рады... И тогда они просто не
хотят жить в таком жестоком мире. Не отчаивайтесь, вы еще так молоды, у вас
еще все будет хорошо...
Женя понимала, что это она виновата в смерти ребенка. Не ставший в
мгновение ока безымянным предатель, не мать, категорически не желающая
становиться бабушкой, не Любка Пивоварова, предательница. Только она, только
Женя. Потому что не смогла обуздать свои ненависть и отчаяние, не усмирила
свое жуткое настроение. Да, наверное, настроение в первую очередь. Она
обязана была успокоиться, не ради себя, не ради предателя, потерявшего имя.
Ради малыша, ради своего крошечного нерожденного мальчика она обязана была
быть спокойной, должна была радоваться его скорому появлению на свет. Но на
две страшных недели она забыла о предстоящей радости, позволив себе быть
несчастной. А малыш, оказывается, все чувствовал. Он понял, что его никто не
хочет, он никому не нужен, ведь даже мать и та думала не о нем, а о каком-то
безымянном предателе. Он не захотел быть обузой, не захотел появляться на
свет в столь несовершенном и несправедливом мире. Да, даже нерожденные дети
могут иметь суицидальные наклонности...


Глава 3

Ровным счетом ничего знаменательного не происходило в жизни Женьки
Денисенко. Дом, работа, снова дом. И никакой личной жизни. Можно сказать,
одни сплошные дыроколы.
Да, Женя оказалась совершенно права - такая работа не могла ей
понравиться. Целыми днями приходилось копаться в Интернете, выуживать порой
скудную деловую информацию, выискивать номера телефонов предприятий,
компаний и различных мелких фирмочек, потенциальных клиентов, с утра до
вечера обзванивать совершенно незнакомых людей, на пальцах объясняя каждому
собеседнику немыслимую выгоду сотрудничества с фирмой 'Все для офиса',
которую она и представляла.
С другой стороны, эта рутина как нельзя лучше отвечала внутреннему
состоянию Евгении. Ей слишком тяжело давалось собственное 'я', ей было
намного удобнее раствориться в работе, словно бы исчезнуть, перестать
существовать хотя бы на восемь часов в день. Перестать ощущать неизбывную
свою боль по прошлому, тоску по счастливому будущему, которому, Женя это
точно знала, она никогда не позволит наступить. Знала, ненавидела себя за
это, и продолжала надеяться на то, что жизнь ее еще не окончена, что ведь
рано ставить на себе крест в двадцать три года, даже если и имеешь за