"Александр Тюрин. Вологда-1612 (Повесть) " - читать интересную книгу автора

крови, лежали мертвые горожане, иссеченные клинком ино умерщвленные свинцом
и зельем огненным. Промеж тел человеческих валялись сундуки и лари
опустошенные, и разбитые люльки, и лавки с надлавочницами, и зело много
тряпья, платки, рубахи, душегрейки - верный след от бесчестия и насилования
жён.
И на деревьях висели тела человеческие - плоды насилия лютого. Одни
были подвешены за ноги, или за вывернутые назад руки. Иные скручены
веревками - шея притянута к коленям - и так подвешены. Однако отмучились уже
все, погибнув от удавления или боли смертной.
Что-то понеслось с другого конца улочки на Максима. С гиканьем и
свистом. Максим, с испуга рванув из забора жердь, крутанулся вокруг себя с
приседанием.
Хрустнула жердь, ломая себя и ноги налетевшего коня; свистнула
вражеская сабля, не достав немного до темени Максима. Конь, подогнув
переломанные ноги, стал падать, с пронзительным ржанием вздымая круп и
бороздя мордой грязь. Из седла полетел черкас-разбойник, да и грохнулся
головой в тын.
Баранья шапка свалилась с разбойного человека, открыв засаленный
оседелец; из трещины на бритой голове выходила толчками густая почти черная
кровь. "Мати, почекай мене, матiнка, не йди" <Мать, подожди меня, матушка,
не уходи>, - прохрипел черкас и сильно дернул ногами в сафьяновых сапогах.
Голос его, ослабнув, утонул в нутряном бульканье. Напоследок протянул
насильник руку, украшенную женскими перстнями, ухватил комок грязи, да и
затих.
Максим бросился бежать от трупа, в сторону от улицы, по проулку между
двумя дворами, такому тесному, что и плечам не развернуться было. И, хоть
сердце билось в нем, совсем как лесной зверек в силках, Касание вскоре
остановило его. Максим раздвинул руками сломанные доски забора, и вступил во
двор.
Низина тут была, снег накопился, так что ноги приходилось перетаскивать
с усилием.
Касание привело Максима к щели, полуприкрытой ветками и охапкой прелой
листвы. Похоже на колодец, брошенный из-за того, что проникала в него гнилая
болотная вода. Однако в колодезной глубине вроде скрывался кто-то. Максим
представил было, что там, внизу, затаился нетопырь, погубивший Савватия. Но
сразу устыдился своего представления. В колодезе притаилось нечто
слабосильное, едва дышащее, и безобидное, аки щен или агнец. А враг, враг
оказался... сзади.
Оборотившийся Максим увидел воина, стоящего в каких-то пяти шагах. Был
тот в кости широк и дороден, а подошел поступью бесшумной, как рысь.
Нездешний воин, гость нежданный, не напоминал оный и заднепровского черкаса,
расколовшего себе голову на улице. Облачен человек был на немецкий лад -
шляпа, ботфорты, камзол, накидка теплая - шаубе. А пуховый платок, который
он повязал для тепла на шею, да безбородые пухлые щеки делали его нечаянно
схожим с бабами, продающими сметану в молочном ряду.
- Чего надобно? Какую-такую нужду здесь имеешь? - от страха пробормотал
Максим и прикрикнул на пришлеца, как на пса одичавшего, - Пошел, пошел
отсед. Не оттягощай душу злодейством, Бог все видит.
- "Пошель", "пошель", - повторил человек, слегка коверкая звуки.
Находясь словно бы в задумчивости ино вслушиваясь во что-то, неспешно