"Илья Туричин. Братья (Роман) " - читать интересную книгу автора

рождения... Умом я понимаю, отъезд мальчику на пользу, а сердцем... Нет,
Гравес, нет, сердце не может смириться с разлукой... Фюрер бы понял меня.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть ненавистные живые усики-гусеницы, и
ждала, что ответит Гравес.
А он молчал. Все прозвучало искренне. Даже фраза о фюрере.
Она получила передышку, но не захотела ею воспользоваться.
- Очевидно и доктор Доппель понимает меня, поэтому и отложил прощанье
на последние минуты. - Гертруда Иоганновна посмотрела прямо в выпуклые глаза
Гравеса. - А Пауль сбежал от него. По черному ходу. Перелез через крышу
какого-то сарая, ободрал руки. - Вот так: говорить правду, ничего не
скрывая. Правда обезоруживает. - И его можно понять. Он еще ребенок. Ему и
хочется в Берлин, и страшно... Он там будет совершенно один!.. - теперь
можно не сдерживать слез. Она всхлипнула горько, достала из рукава платья
носовой платок.
Лицо Гравеса сделалось печальным, концы усиков скорбно опустились и
замерли.
- Я все понимаю, Гертруда. Вы - сильная женщина, но все-таки женщина, -
сказал он проникновенно. - Доктор Доппель многое может сделать для Пауля. И
сделает, поверьте. У него такие связи в Берлине! И ведь не на чужбину же вы
отправляете сына. В фатерлянд. Немец едет в Германию. Не вечно же ему
держаться за мамину юбку.
Гертруда Иоганновна кивнула и сказала, всхлипывая:
- Ах, Гравес, все это так некстати... именно сегодня... когда я...
должна быть особенно в форме. Такие гости!.. Упросите Доппеля отложить
отъезд хотя бы до завтра. Завтра я смогу поплакать вволю...
- Не думаю, чтобы он отложил отъезд. Его ждут в Берлине, - с деланным
сожалением произнес Гравес и спросил деловито: - Вы направлялись в ресторан?
Она кивнула.
- Я оттуда. Пока все в порядке. Идите к себе. На вас лица нет. Побудьте
с сыном. Доктор, очевидно, появится с минуты на минуту.
Гертруда Иоганновна повернулась и пошла вверх по лестнице. Из комнаты
швейцара выглянул офицер, начальник караула, посмотрел ей вслед.
- Красивая женщина.
- И очень умная, - хмуро добавил Гравес.


4

Крохотная надежда жила в сердце: а вдруг Доппель действительно так
торопится, что уедет без Пауля?.. Удивительная штука человеческое сердце:
уже совсем тупик - кругом высокие стены, выхода нет, а сердце все надеется.
На брешь, на трещину, на внезапное землетрясение, - вдруг она рухнет, эта
стена...
Спрятать Пауля! Чтобы не нашел. И тогда уедет один.
Где? Как? Штурмбанфюрер Гравес сам привел мальчика в гостиницу. Гравес
насторожился, чует опасность. Нюх у него собачий. Не зря же никому не выдал
пропуска на выход. Захлопнул всех в гостинице, как мышей в мышеловке. Знал
бы, что поздно!..
Ах, если бы Павел прибежал не к ней, не сюда, а к Фличу или к тому
старику, у которого они жили в прошлом году или еще к кому!..