"Иван Сергеевич Тургенев. Часы" - читать интересную книгу автора

поверхности земли, прикрывавшей наш клад, произошла некоторая перемена..,
Как будто горбинка появилась там, где прежде было углубление, и куски щебня
лежали уже не так! "Что это значит?- подумалось мне.- Неужто кто-нибудь
проник нашу тайну и вырыл часы?"
Надо было удостовериться в этом собственными глазами. К часам,
ржавеющим в утробе земли, я, конечно, чувствовал полнейшее равнодушие; но не
позволить же другому воспользоваться ими! А потому на следующий же день я,
снова поднявшись до зари и вооружившись ножом, отправился в сад, отыскал
намеченное место под яблоней, принялся рыть и, вырывши чуть не аршинную яму,
должен был убедиться, что часы пропали, что кто-то их достал, вытащил-украл!
Но кто же мог их... вытащить-кроме Давыда?
Кто другой знал, где они находились?
Я засыпал яму и вернулся домой. Я чувствовал себя глубоко обиженным.
"Положим,-думал я,-часы понадобились Давыду для того, чтобы спасти от
голодной смерти свою будущую жену или ее отца... Что там ни говори, часы эти
чего-нибудь да стоят... Да как было не прийти ко мне и не сказать: "Брат! (я
на месте Давыда непременно сказал бы: брат) - брат! Я нуждаюсь в деньгах; у
тебя их нет, я знаю, но позволь воспользоваться теми часами, которые мы
вместе с тобою зарыли под старой яблонью! Они никому не приносят пользы, а я
тебе так буду благодарен, брат!" С какой бы радостью я согласился! Но
действовать тайно, изменнически, не довериться другу... Нет! Никакая
страсть, никакая нужда этого не извиняет!"
Я, повторяю, я был сильно оскорблен. Я начал было выказывать
холодность, дуться...
Но Давыд был не из тех, которые это замечают и тревожатся!
Я начал делать намеки...
Но Давыд, казалось, нисколько не понимал моих намеков!
Я говорил при нем, как низок в моих глазах тот человек, который, имея
друга и даже понимая все значение этого священного чувства, дружбы, не
обладает, однако, достаточно великодушием, чтобы не прибегать к хитрости;
как будто можно что-нибудь скрыть!
Произнося эти последние слова, я смеялся презрительно.
Но Давыд и ухом не вел!
Я наконец прямо спросил его: как он полагает, часы наши шли еще
некоторое время, будучи похоронены в землю, или тотчас же остановились?
Он отвечал мне:
- А черт их знает! Вот нашел о чем размышлять?! Я не знал, что думать.
У Давыда, очевидно, было что-то
на сердце... но только не похищение часов. Неожиданный
случай доказал мне его невинность.
XYI
Я возвращался однажды домой по одному проулочку," по которому я вообще
избегал ходить, так как в нем находился флигель, где квартировал мой враг
Транквиллитатин; но на этот раз сама судьба привела меня туда. Проходя под
закрытым окном одного трактирного заведения, я вдруг услыхал голос нашего
слуги Василья, молодого развязного малого, великого "лентяя и шалопая", как
выражался мой отец,- но великого также покорителя женских душ, на которых он
действовал острословием, пляской и игрою на торбане.
- И ведь поди ж ты, что выдумали!-говорил Василий, которого я видеть не
мог, но слышал весьма явственно; он, вероятно, сидел тут же возле окна, с