"Иван Сергеевич Тургенев. Несчастная" - читать интересную книгу автора

ась? А коли не любите, беседой займитесь, только, чур, под сурдинкой!
Ха-ха-ха! И где этот шут Виктор пропадает? Послушал бы тоже! Вы его,
Элеонора Карповна, совсем разбаловали!
Элеонора Карповна вся вспыхнула.
- Aber was kann ich denn', Иван Демьяныч...
- Ну, хорошо, хорошо, не клянчи! Bleibe ruhig, hast ver-standen?2
Александр Давыдыч! милости просим!
Дети немедленно исполнили приказание родителя, пюпитры воздвиглись,
началась музыка. Я уже сказал, что Фустов отлично играл на цитре, но на меня
этот инструмент постоянно производил впечатление самое тягостное. Мне всегда
чудилось и чудится доселе, что в цитре заключена душа дряхлого
жида-ростовщика и что она гнусливо ноет и плачется на безжалостного
виртуоза, заставляющего ее издавать звуки. Игра г. Ратча также не могла
доставить мне удовольствие; к тому ж его внезапно побагровевшее лицо со
злобно вращавшимися белыми глазами приняло зловещее выражение: точно он
собирался убить кого-то своим фаготом и
1 А что я могу поделать? (нем.) ' Успокойся, поняла? (нем.)
заранее ругался и грозил, выпуская одну за другою удавленно хриплые,
грубые ноты. Я присоседился к Сусанне и, выждав первую минутную паузу,
спросил ее, так же ли она любит- музыку, как ее батюшка?
Она отклонилась, как будто я толкнул ее, и промолвила отрывисто:
- Кто?
- Ваш батюшка,- повторил я,- господин Ратч.
- Господин Ратч мне не отец.
- Не отец? Извините меня... Я, должно быть, не так понял... Но мне
помнится, Александр Давыдыч...
Сусанна посмотрела на меня пристально и пугливо.
- Вы не поняли господина Фустова. ГосподинРатч мойвотчим. Я помолчал.
- И вы музыки не любите? - начал я снова. Сусанна опять глянула на
меня. Решительно, в ее глазах было что-то одичалое. Она, очевидно, не
ожидала и не желала продолжения нашего разговора.
- Я вам этого не сказала,- медленно произнесла она.
- Tpv-ту-ту-ту-ту-у-у...-со внезапною яростью пробурчал фагот,
выделывая окончательную фиоритуру. Я обернулся, увидал раздутую, как у
удава, под оттопыренными ушами, красную шею г. Ратча, и очень он мне
показался гадок.
- Но этого... инструмента вы, наверно, не любите,-сказал я вполголоса.
- Да... я не люблю,- отвечала она, как бы поняв мои тайный намек.
"Вот как!" - подумал я и словно чему-то обрадовался.
- Сусанна Ивановна,- проговорила вдруг Элеонора Кар-повна на своем
немецко-русском языке,- музыку очень любит и очень сама прекрасно играет на
фортепиано, только она не хочет играть на фортепиано, когда ее очень просят
играть.
Сусанна ничего не ответила Элеоноре Карповне - она даже не поглядела на
нее и только слегка, под опущенными веками, повела глазами в ее сторону. По
одному этому движению,- по движению ее зрачков,- я мог понять, какого рода
чувства Сусанна питала ко второй супруге своего вотчима... И я опять чему-то
порадовался.
Между тем дуэт кончился. Фустов встал и, нерешительными шагами
приблизившись к окну, возле которого мы сидели с Сусанной, спросил ее,