"Иван Сергеевич Тургенев. Дневник лишнего человека" - читать интересную книгу автора

грустила и задумывалась... Она ждала... чего? сама не знала... а я... я, как
уже сказано, радовался этой перемене... Я, ей-богу, чуть-чуть не замирал,
как говорится, от восторга. Впрочем, я готов согласиться, что и другой на
моем месте мог бы обмануться... У кого нет самолюбия? Нечего и говорить, что
это все мне стало ясным только в последствии времени, когда мне пришлось
опустить свои ошибенные, и без того несильные, крылья.
Недоразумение, возникшее между мной и Лизой, продолжалось целую
неделю,- и в этом нет ничего удивительного:
мне случалось быть свидетелем недоразумений, продолжавшихся годы за
годами. Да и кто сказал, что одна истина действительна? Ложь так же живуча,
как и истина, если не более. Точно, помнится, во мне даже в течение этой
недели изредка шевелился червь... но наш брат, одинокий человек, опять-таки
скажу, так же не способен понять то, что в нем происходит, как и то, что
совершается перед его глазами. Да и притом:
разве любовь - естественное чувство? Разве человеку свойственно любить?
Любовь - болезнь; а для болезни закон не писан. Положим, у меня сердце
иногда неприятно сжималось;
да ведь все во мне было перевернуто кверху дном. Как тут прикажете
узнать, что ладно и что неладно, какая причина какое значение каждого
отдельного ощущения?
Но как бы то ни было, все эти недоразумения, предчувствия и надежды
разрешились следующим образом.
Однажды - дело было утром, часу в двенадцатом - не успел я войти в
переднюю г. Ожогина, как незнакомый, звонкий голос раздался в зале, дверь
распахнулась,и, в сопровождении хозяина, показался на пороге стройный и
высокий мужчина лет двадцати пяти, быстро накинул на себя военную шинель,
лежавшую на прилавке, ласково простился с Кириллом Матвеичем, проходя мимо
меня, небрежно коснулся своей фуражки-и исчез, звеня шпорами.
-Кто это?-спросил я Ожогина.
- Князь Н*.-отвечал мне тот с озабоченным лицом,-из Петербурга прислан:
рекрутов принимать. Да где ж это люди?-продолжал он с досадой,-шинели ему
никто не подал.
Мы вошли в залу.
- Давно он приехал?-спросил я.
- Говорят, вчера вечером. Я ему предложил комнату у себя, да он
отказался. Впрочем, он, кажется, очень милый малый.
- Долго он у вас пробыл?
- С час. Он просил меня представить его Олимпиаде Никитичне.
- И вы представили его?
- Как же.
- Ас Лизаветой Кирилловной он..,
- Он и с ней познакомился - как же. Я помолчал.
- Надолго он сюда приехал, вы не знаете?
- Да я думаю, ему здесь недели две придется пробыть с лишком.
И Кирилла Матвеич побежал одеваться.
Я прошелся несколько раз по зале. Не помню, чтобы приезд князя Н*
произвел во мне тогда же какое-нибудь особенное впечатление, кроме того
неприязненного чувства, которое обыкновенно овладевает нами при появлении
нового лица в нашем домашнем кружку. Может быть, к этому чувству при"
мешивалось еще нечто вроде зависти робкого и темного москвича к блестящему