"Юрий Тупицын. Тайна инженера Грейвса (Авт.сб. "Инопланетянин")" - читать интересную книгу автора

владельцу, заметил вполголоса:
- В наше время нетрудно подделать любые документы.
- Я дам вам телефон редакции. Он есть в официальном справочнике. Вы
можете позвонить моему шефу хоть сейчас. Он всегда торчит вечерами в своем
кабинете.
- Ну хорошо. Что вам конкретно от меня нужно? - после некоторого
раздумья согласился Серлин.
Рене облегченно вздохнул и устроился поудобнее в кресле.
- Сведения о Вильяме Грейвсе. Любые, какими вы располагаете. В
частности, о том, какое отношение имеют его ядерные изыскания к шахматам и
шахматистам.
- Да я и сам этого не понимаю! - с сердцем воскликнул Серлин.
С Грейвсом Бенгт виделся лично всего один раз. Их представили друг
другу на каком-то торжественном приеме, устроенном по случаю окончания
очередного зонального турнира. Серлин выступил на нем успешно, вошел в
число участников межзонального турнира, а поэтому был в отличном
настроении. И Вильям Грейвс был в отличном настроении. Он просто очаровал
гроссмейстера меткостью характеристик, небанальным остроумием и какой-то
зверской беспощадностью суждений о проблемах, которые принято либо
замалчивать, либо как-то приукрашивать. Видно было, что это всесторонне
образованный человек. Но самое главное, он очень интересно, по-своему,
говорил о шахматах. Он утверждал, и Серлину это было близко и понятно, что
шахматная игра - это своеобразный динамический слепок бытия, слепок
условный, но многогранный и неисчерпаемый, как сама жизнь.
- Мне трудно сейчас вспомнить теорию, которую он мне изложил тогда так
живо и увлекательно, - рассказывал гроссмейстер, - но суть ее сводится к
тому, как реальные события переводятся на машинный язык, скажем, на алгол
или фортран, так эти события можно перевести на язык шахмат, закодировать
их с помощью шахматных фигур в той или иной композиции. Задачи,
сформулированные на машинных языках, решают компьютеры, а возможности их
ограниченны, логика примитивна. Они не могут прыгнуть выше алгоритма,
вложенного в них программистом.
- Вы уверены, что компьютеры так уж ограниченны?
Серлин кивнул, показывая, что понимает сомнения журналиста.
- Я тоже в этом усомнился, но, понимаете ли, Грейвс довольно легко меня
убедил. Я не помню всей его аргументации, однако ж одна фраза засела у
меня в мозгу как заноза. Грейвс сослался на крестного отца всех нынешних
компьютеров, на Винера, который назвал логические машины безумцами,
наделенными гениальной способностью к счету. Неплохо сказано, а? Кроме
того, Грейвс сказал, что если машинным программированием занимаются,
вообще говоря, ординарные люди, то для решения программных шахматных
композиций можно привлечь гениев - лучших шахматистов мира. В общем,
Грейвс увлек меня своими идеями и уговорил заняться решением программных
композиций - особым образом составленных задач и этюдов. - Серлин было
замялся, но потом, глядя прямо в глаза Рене, твердо закончил: - Сыграло
свою роль и то обстоятельство, что он предложил определенную и немалую
плату за мои услуги. Я тогда нуждался в деньгах.
- Только тогда? - спросил Хойл. - А я вот нуждаюсь в них всю жизнь!
Серлин рассмеялся, согласился с тем, что понятие денежного достатка в
атомный век очень относительно, и продолжил свой рассказ.