"Юрий Тупицын. Тайна инженера Грейвса (Авт.сб. "Инопланетянин")" - читать интересную книгу автора

Их деловые взаимоотношения Грейвс обставил весьма таинственно и
доверительно. Соглашение было чисто джентльменским, Грейвс назвал его
мораторием, - никаких договоров или письменных обязательств, ни йоты
юридического формализма. Важнейшим условием моратория, нарушение которого
немедленно приводило к его расторжению, была полная конфиденциальность
сотрудничества. Никаких почтовых сношений или телефонных переговоров!
Задание Серлину доставлял доверенный человек, он же забирал готовые
решения. Когда эта система обговаривалась, Бенгт не удержался и заметил,
что организация дела очень напоминает ту, которая применяется в шпионаже.
По-видимому, это не было новостью для Грейвса. Он нисколько не удивился,
лишь заметил:
- Это не более как конвергентное сходство. - И добавил в раздумье: -
Постарайтесь быть добросовестным даже в тех случаях, когда задача будет
выглядеть необычной. Когда, скажем, на доске будет не два, а три короля.
Или когда короля два, но одному из них нужно поставить мат, а другому пат.
Или если мат нужно поставить не королю, а слону, ферзю, другой фигуре.
- Боюсь, что без предварительных и подробных консультаций мне будет
трудно справиться с такими необычными шахматами, - откровенно признался
Серлин.
- Не беспокойтесь, - успокоил Грейвс, - все отклонения от классических
правил шахматной игры будут детально оговариваться в условиях задачи.
Их сотрудничество продолжалось более двух лет, до самого исчезновения
Грейвса. За это время Серлин перерешал сотни задач - от самых элементарных
до самых причудливых и невероятных. Поначалу Серлину нелегко было
ориентироваться в этом буреломе необычных правил и оговорок, но постепенно
он вошел во вкус и даже обнаружил своеобразную эстетику в предлагаемых
композициях. Ему представлялось, что их составлял одаренный человек,
неуемный фантазер и выдумщик, отчаянно балансирующий на самой грани,
отделяющей разум от безумия. Бенгт признался Рене, что некоторое снижение
уровня его игры определяется влиянием этого необычного, все время
трансформирующегося шахматного мира.
- Зато у меня есть хороший дом, счет в банке и нет долгов, - с
некоторой грустью закончил свой рассказ Серлин.
- А что все это значит? Вы не пробовали выяснить? - с нескрываемым
любопытством спросил Хойл.
Серлин усмехнулся:
- Как не пробовал, я ведь живой человек. Но нарочный, который привозил
задания и деньги и увозил готовые решения, был похож на человека, которому
отрезали язык. А других источников информации у меня не было.
- Вы могли поговорить об этом с друзьями.
Серлин покачал головой:
- Я слишком хорошо помнил о главном условии Грейвса - полная
конфиденциальность.
- Но Грейвс исчез, - возразил Рене.
- Известие об этом мне привез все тот же молчаливый нарочный. Он вручил
мне приличную сумму, потребовал, чтобы я хранил дело в строгой тайне,
сказал, что могу еще понадобиться, и на всякий случай оставил парижский
адрес - до востребования. И все-таки история Грейвса каким-то образом
стала известной. Правда, в прессе об этом Не было ни слова, но тем не
менее меня стали беспокоить всякие личности, и темные, и светлые. - Серлин