"Борис Евгеньевич Тумасов. Да будет воля твоя (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

- Добрые молодцы, добрые! Аще полезут вороги на стены, стойте до часа
смертного, не допустим латинян в святую обитель. Топором и молотом, что в
ваших руках, отбивайтесь от врага.
Худое лицо Иоасафа покрылось пятнами, глаза блестели...
Мужики поднимались на стены, тут же располагались на ночь.


В сентябре 1608 года власть тушинцев начала распространяться на север
от Москвы. Хоругви усвятского старосты Яна Петра Сапеги и гетмана
днепровских казаков и гусар Александра Иосифа Лисовского вышли на
Ярославскую дорогу. Между Рахманцевом и Братовщиной на их пути встал князь
Иван Иванович Шуйский.
Не выдержали воеводы Шуйского атаки гусар и казаков, попятились.
Многие стрельцы поспешили переметнуться на сторону царя Димитрия. Сам
воевода Шуйский спасенье в Москве нашел.
На Покров Сапега с Лисовским появились под стенами Троице-Сергиевой
лавры, заняли всю округу. За неделю до того в лавру по указу царя Василия
вступили воеводы Долгорукий и Голохвостов, а с ними пять сотен стрельцов.
Сапега с Лисовским послали в Троице-Сергиеву лавру парламентеров.
Подъехали они к воротам, заиграл трубач, впустили послов в монастырь.
Прочитали старцы монастырские грозный ультиматум, подивились наглости
панов. Писали Сапега и Лисовский, чтобы монахи и стрельцы сдались без боя,
иначе "взяв замок, вас всех порубаем". Монахи и воеводы ответили с
достоинством: "Безумству вашему и совету посмеется даже отрок
десятилетний..."
Несколько дней кряду обстреливали ляхи и литва лавру, а потом пошли
на приступ, но, встретив отпор, откатились, бросив под стенами убитых и
раненых.
Не достигнув успеха, Сапега и Лисовский сожгли окрестные села. Они
горели под вой и слезы баб. Мужики грозились. А вскорости воеводы
самозванца разделились: часть казаков и литовцев осталась держать осаду, а
Сапега начал наступление на Дмитров и, взяв его, продвинулся за Волгу. Тем
временем Лисовский отправился приводить к присяге царю Димитрию Суздаль и
Шую.
Владимирский воевода Иван Годунов, признав царя Димитрия, отписал в
Коломну, дабы не стояли горожане "против Бога и государя своего
прирожденного"...


Признай Коломна самозванца - и замкнуться бы кольцу вокруг Москвы.
Перекроет Лжедимитрий все дороги, по которым шли на Москву обозы с зерном
и мясом, рыбой и солью, - и быть голоду великому. Но коломенцы не приняли
посланца из Владимира, да ко всему принародно на торгу высекли: не склоняй
к измене, - после чего велели ворочаться к своему воеводе владимирскому
Ивану Годунову с наказом: аще пожелает, то и его угостим березовой
кашей...


Хмелевский шел к Коломне уверенно, даже ертаул не выставил. Узнав о
том, Пожарский покачал головой: