"Вадим Туманов. Все потерять - и вновь начать с мечты " - читать интересную книгу автора

сапогами, пока другие
бандиты не оттащили почти бездыханное тело в сторону.
Млад останется жить. В 1951 - 1952 годах его зарежут где-то на
Индигирке. Бандит подошел к третьему:
- Звони в колокол!
Третий побрел к столбу и ударил, за ним четвертый, пятый... Может быть,
кто-то еще
отказался, не могу вспомнить. Часа через три этап подняли и повели в
зону. Здесь колонну разделили. Я оказался в числе тех построенных отдельно,
кто бежал с поезда или по другому случаю был на подозрении. Тут подошел Иван
Фунт:
- Старый знакомый! Фунт повторил предложение войти в комендантскую
команду.
- Мы с вами уже говорили. Я не смогу работать на тех, кто меня посадил.
Мне показалось, этот негодяй теперь смотрел на меня с симпатией и даже с
тайным
уважением. Я слышал, когда-то его самого, честного вора, долго не могли
сломать, но кто знает, через какие испытания пришлось ему пройти, прежде чем
стать на сторону администрации.
- Ты же подохнешь на Колыме, - сказал Фунт. Я пожал плечами.
Нас ведут в огромный барак, за свои габариты получивший название
"вокзал". В
полутемном высоком помещении нары в три яруса, а в проходе под потолком
с необструганных перекладин свисают, покачиваясь, на проводах семь или
восемь повешенных. Их головы не покрыты и склонены набок, на нас устремлены
выпученные глаза. Видимо, это дело рук Фунта и его команды.
Мы засыпаем на нарах в полной тишине, не обращая внимания на
повешенных. Трупы висят над нами так высоко, что, даже привстав с верхних
нар, никто бы до них не дотянулся. Я ворочаюсь, не могу уснуть на спине:
вижу над собою повешенных. В бараке густой смрадный дух, меня слегка
подташнивает.
Через много лет я расскажу эту историю Высоцкому, и он напишет "Райские
яблоки":
...И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.
Издали пароход "Феликс Дзержинский", должно быть, похож на пиратский
корабль с клиперским форштевнем. На самом деле его удлиненный нос
объясняется первоначальным предназначением. Корабль строили для прокладки
глубоководного морского кабеля. Не знаю, в каком году "Феликс Дзержинский"
вместе с подобными ему "Джурмой", "Советской Латвией", "Дальстроем" передали
НКВД, перепрофилировав для перевозки живого груза. Скорее всего, в середине
40-х. Кроме этих четырех, для перевозки заключенных привлекали дополнительно
суда Дальневосточного пароходства. Чаще всего это были "Ногин" и "Александр
Невский".
Наш этап поднимали по трапам на палубу пятитрюмного "Феликса
Дзержинского". Вместо пяти с половиной тысяч человек в этот раз погрузили
шесть с половиной тысяч. Перед погрузкой каждого обыскивали.
Наша колонна (немногим более тысячи человек), подгоняемая конвоем,
слетает по деревянной лестнице в третий трюм. Он ближе других к
расположенному в средней части судна спардеку, где возвышается капитанский