"Ольга Туманова. Шутка" - читать интересную книгу автора

вновь струящийся по поверхности, медленно и верно приведет Катю к еще
неведомой ей многоводной реке. И Катя заранее наслаждалась, предвкушая
погружение в стихотворные воды.
За огромной новой мыслью маячила, напоминая о себе, другая, маленькая,
но настырная мысль: как же могла она, Катя, оказаться такой поверхностной,
как же случилось, что не она, Катя, оценила сокурсника и допустила в свой
круг, а он, не замеченный ею, увидел ее интерес к поэзии, ее интеллект, и
принял ее, как равную, увы, переоценив ее знания: он говорил с ней,
уверенный, что она плывет в море поэзии с ним наравне и лишь его
оригинальные суждения о хорошо известных ей поэтах ей внове и интересны. И
чувство уязвленности, и даже стыда, и досады...
Мысли Кати были столь далеки от дома, где все было как всегда, чисто,
тихо, вкусно, что слова мамы "тебе письмо" не вызвали обычной радости,
впрочем, весьма необоснованной: письма подруг (с кем Катя неспешно бродила
по тихим малолюдным улочкам теплого приморского городка) разными почерками с
разными штемпелями были всегда об одном: он сказал, он не понял, он понял,
ну, и так далее, а между его пониманием - непониманием раньше были строчки
об уроках и учителях, хороших и противных, теперь - строчки о лекциях и
преподавателях, интересных и скучных, о дожде или снеге, концерте или книге,
и тут же опять "он", и так все письмо.
Катя долго рассматривала конверт: и почерк незнаком, и обратный адрес.
В том городе у Кати не было ни друзей, ни знакомых; она туманно
представляла, где он находится, этот город. По карте - ниже и правей, а что
там? как там?
Катя все смотрела на конверт: как же так, что она не помнит кого-то из
своих добрых знакомых, но мелкие, квадратненькие, тщательно выписанные
буковки она видела впервые; у всех знакомых Кати почерк как у нее, разные
все они были схожи какой-то распахнутостью, вольностью, а этот такой...
скованный.
Катя все смотрела на конверт: это нелепость, ошибка, но квадратненькими
буковками был четко выписан ее адрес, ее фамилия, ее имя.
Все так же в недоумении, Катя открыла, наконец-то, конверт, достала
листик, исписанный черными буковками, не читая, перевернула письмо, но и
аккуратненькая подпись "Володя" не сказала ей ничего. С тем же чувством
недоумения Катя начала читать и читала, по-прежнему не понимая, кто же пишет
ей.
"Извините, что задержал ответ, но раньше написать не мог по многим
причинам. Главная - "а ведь я совсем не тот, кого она ищет".
У Кати, можно сказать, глаза полезли на лоб: она? ищет? кого?!
Хотя... Может быть... нет, не ищет, но ждет. Но кто об этом может
знать? А уж кого она ждет, она и сама не знает. Но знает, он объявится,
когда ему будет положено, ведь все живут, не зная друг о друге, вот мама с
папой, но приходит нужный день, и они встречаются. Так что... (Но что бы он,
тот, кого она должна встретить, делал в... - и Катя вновь глянула на конверт
с названием чуждого ей города.) Правда, мама говорит, что она, Катя, ждет
принца. Папа ничего не говорит. А бабушка - та сердится, что, между прочим,
очень странно: у всех подруг родители сердятся от звонков, оттого, что
подруги болтают с парнями по телефону, а у нее, у Кати, сердятся, особенно
бабушка, оттого, что она болтать не хочет. Катя морщится от звонков, что
отрывают ее от книги, и кричит: "Если кто-то из парней (ну, с подругами она