"Эрнест Цветков. Досье на человека (Документальный роман о душе) " - читать интересную книгу автора

Я на цыпочках подхожу к скомканной фигурке, прикрытой полунаброшенными
тенями и одеялом, осторожно касаюсь коленом нашей низкой кровати и нависаю
над Лизочкой. На мгновенье ее дыхание притихло, словно повисло на невидимом
волоске, но тут же ее растопыренный ротик издал тонкопохрапывающий дискант.
Я приблизился к ее лицу, обрамленному в оправу химических кудряшек, и
почему-то мне показалось, что тьма вокруг сгустилась, и в этой плотной
завесе ночи мелькнуло наваждение. Безумный импульс пронзил воздух спальни и
вошел в меня, заставив сердце подкатиться к горлу. И тут Лизочка открыла
вспыхнувшие изумлением и предчувствием глаза. Ее зрачки, подернутые лунным
блеском, в этот момент просочившимся сквозь тьму, устремились прямо на меня,
и я нырнул в какую-то страшную бездну и только успел осознать, что моя
правая рука сдавила ее тонкое горло и сжалась еще крепче, вдавив
исказившееся лицо со взметнувшимися кудряшками в глубину подушки. Ее тело
несколько раз дернулось, напрягшаяся гортань хрипло крякнула, и все стихло.
И я почувствовал, что куда-то падаю.

НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ. НОЧНОЙ САЛОН

Ноябрьский ветер гонит по промерзшей земле обрывки старых афиш,
слежавшийся мусор, взметающиеся россыпи снежной пыли и запоздалых прохожих.
Москва пустынна такими вечерами, когда вступают в свою безраздельную власть
неведомые силы - зла ли, добра ли - неведомо никому, но лучше все равно
посторониться, юркнуть в свою теплую нору и притаиться там до утра, когда
затихнут эти стихийные игры, где человек теряет свою гордую маску и
становится просто человечком, нелепой фигуркой, затерявшейся в вихре
таинственных водоворотов вселенной.
Иногда запутавшийся ветер подвывает то с рычащими грозными нотками в
зияющих жерлах водосточных труб, то с жалобными поскуливаниями под самыми
окнами низеньких первых этажей сретенских переулков - место, которое ночь
отмечает своим особым знаком. Так, например, если идти от самой Сухаревской
площади, из подземных недр которой вырастает загадочная церковь В Листах, по
направлению к Рождественскому бульвару, где Сретенка медленно прекращает
свое существование, словно уходя в иное измерение, можно обнаружить
множество не совсем обычных деталей, появляющихся ближе к ночи, хотя в какое
конкретно время, трудно бывает предугадать - каждый раз по разному. Так,
например, немало подгулявших свидетелей, застигнутых врасплох сретенскими
ночными сумерками, рассказывало впоследствии об одинокой тени, таинственно
шатающейся у входа в лабиринты Большого Сухаревского или Последнего
переулков. Некоторые, те, кто чувствовал себя посмелее, даже пытались
окликнуть ее, но в ответ слышали или леденящее безмолвие черного силуэта,
который тут же при этом исчезал в какой-нибудь стене, или стоны, похожие на
детский плач. Наиболее предприимчивые после первого случая встречи
возвращались в эти места и пытались сетями изловить призрака, но последний
оставался неумолим и неуловим. А пустые сети уже к утру почему-то начинали
гнить. А однажды в течение нескольких темных часов заживо сгнила одна
коммерческая палатка. Наиболее наблюдательные подметили, что незадолго до
этого вокруг нее кругами расхаживала загадочная тень.
Как бы то ни было, но загадочная зачарованность этих мест накладывает
свой отпечаток и на здешних жителей, которые, порою сами не ведая того,
несут на себе или в себе некую приобщенность к таинственным хитросплетениям