"Стефан Цвейг. Мариенбадская элегия ("Звездные часы человечества") " - читать интересную книгу автора

5 сентября 1823 года останется достопамятным днем для грядущих поколений
Германии.

Над этим листом, этими стихами, над этим стареющим человеком и этим
часом сияет редкостная звезда - звезда обновления. В феврале 1822 года Гете
перенес тяжелую болезнь; жесточайшие приступы лихорадки сотрясают тело
больного, он часто теряет сознание, а близкие теряют надежду. Врачи не могут
поставить диагноз, но понимают, что положение очень серьезно, и не знают,
что предпринять. Болезнь проходит так же внезапно, как началась: в июне Гете
едет в Мариенбад - он неузнаваем, и кажется, что миновавший приступ болезни
был лишь симптомом возвращенной юности, "новой поры возмужалости".
Замкнутый, суровый, педантичный старик, в котором поэзию почти вытеснила
заскорузлая ученость, вновь, спустя десятилетия, весь во власти чувств. От
музыки, по его словам, "он весь раскрывается", он без слез не может слушать
игру на клавире, особенно если играет такая очаровательная женщина, как
Шимановская. Его неудержимо влечет к молодости, и друзья с изумлением видят,
что семидесятичетырехлетний старик до полуночи проводит время в обществе
женщин, впервые после многих лет опять участвует в танцах, причем его
"всегда выбирали самые прелестные девушки".
Этим летом, точно по волшебству, его онемевшие чувства оттаивают, и
раскрывшаяся душа, как встарь, подпадает под власть извечных чар. Дневник
предательски сообщает о "счастливых снах", в нем снова пробуждается "старый
Вертер"; присутствие женщин вдохновляет его на поэтические экспромты, на
игры и шутки, как полвека назад, во времена Лили Шенеман [1]. Он еще
колеблется в выборе: сначала прелестная полька, а затем девятнадцатилетняя
Ульрика фон Левецов пленяет его возвращенное к жизни сердце. Пятнадцать лет
назад он любил ее мать, еще год назад лишь отечески подтрунивал над
"дочуркой", но теперь привязанность внезапно превращается в страсть, и этот
новый недуг, всецело овладев им, потрясает его вулканической силой чувств,
как ни одно переживание за долгие годы. Семидесятичетырехлетний старик
влюблен, как мальчик: едва услышав смеющийся голос в аллее парка, он
оставляет работу и без шляпы и палки спускается вниз к беспечной молодой
девушке. Однако он домогается ее с пылом юноши, со страстью мужчины.
Разыгрывается трагикомическое представление: тайно посовещавшись со своим
врачом, Гете открывается герцогу саксен-веймарскому и поручает этому верному
старому другу просить для него у госпожи Левецов руки ее дочери Ульрики. И
герцог, памятуя о том, какие бурные ночи они проводили вместе лет пятьдесят
назад, быть может, втихомолку злорадно посмеиваясь над стариком, которого
Германия, вся Европа чтит как мудрейшего из мудрых, как самый зрелый и
светлый ум современности, - герцог торжественно надевает все свои ордена и
регалии и отправляется просить для семидесятичетырехлетнего Гете руки
девятнадцатилетней девушки. Чем кончилось сватовство, в точности неизвестно;
видимо, госпожа Левецов ответила уклончиво, и решение было отложено. Итак,
Гете принужден довольствоваться надеждой на счастье, мимолетным поцелуем,
ласковым словом, а между тем его все сильнее томит желание снова упиться
юностью в этом нежном обличье. Снова он нетерпеливо и страстно домогается
благосклонности фортуны; преданно следует он за любимой в Карлсбад, но и
здесь не находит ничего, кроме полуобещаний в ответ на свои пламенные
чувства, и с уходящим летом усугубляются его муки. Наконец наступает час
прощания, - он ничего не сулит, не обнадеживает, - и теперь, когда коляска