"Стефан Цвейг. Улица в лунном свете" - читать интересную книгу автора

- Туда садись, к Франсуазе, - приказала женщина бедняге,
когда он, крадучись, опасливо ступил шаг вперед. - Видишь,
у меня гость.
Она крикнула это по-немецки. Хозяйка и девушка громко
рассмеялись, хотя понять ничего не могли, но посетитель был
им, по-видимому, знаком.
- Дай ему шампанского, Франсуаза! Принеси бутылку того,
что подороже! - со смехом крикнула она и опять обратилась к
нему: - Если для тебя дорого, оставайся на улице, скряга
несчастный. Хотелось бы тебе, небось, бесплатно глазеть на
меня, я знаю, все тебе хочется иметь бесплатно.
Длинная фигура посетителя съежилась от этого злого смеха,
спина согнулась, лицо отворачивалось, словно хотело
спрятаться, и рука, которая взялась за бутылку, так сильно
дрожала, что вино пролилось на стол. Он силился поднять на
женщину глаза, но не мог оторвать их от пола, и они
бесцельно блуждали по кафельным плиткам. Теперь только, при
свете лампы, я разглядел это истощенное, бледное, помятое
лицо, влажные, жидкие волосы на костистом черепе, дряблые и
точно надломленные запястья - убожество, лишенное силы, но
все же не чуждое какой-то злости. Искривлено, сдвинуто было
в нем все и придавлено, и взгляд, который он вдруг метнул и
тотчас же опять отвел в испуге, вспыхнул злым огоньком.
- Не обращайте на него внимания, - сказала мне женщина
по-французски и взяла меня за локоть, точно хотела силой
повернуть к себе. - У меня с ним старые счеты, не со
вчерашнего дня. - И опять крикнула ему, оскалив зубы, точно
для укуса: - Подслушивай, подслушивай, старая ехидна!
Хочешь знать, что я говорю? Говорю, что скорее в море
кинусь, чем к тебе пойду.
Снова рассмеялись хозяйка и другая девушка, тупо
осклабившись; очевидно, это была для них обычная забава,
повседневное развлечение. Но мне стало жутко, когда я
увидел, как Франсуаза подсела к нему и с напускной нежностью
начала приставать с любезностями, от которых он содрогался в
ужасе, не решаясь их отвергнуть; страх охватывал меня каждый
раз, как его блуждающий взгляд униженно и подобострастно
останавливался на мне. И ужас вселяла в меня женщина,
сидевшая рядом со мной, очнувшаяся вдруг от спячки и
искрившаяся такой злобой, что у нее дрожали руки. Я бросил
деньги на стол и хотел уйти, но она их не взяла.
- Если он мешает тебе, я его выгоню вон, собаку. Он
должен слушаться. Выпей-ка еще стакан со мною. Иди сюда.
Она прижалась ко мне в неожиданном страстном порыве,
разумеется наигранном, только чтобы помучить того. Она все
косилась в его сторону, и мне противно было видеть, как он
вздрагивал, точно от прикосновения раскаленного железа. Не
обращая на нее внимания, я следил только за ним и с трепетом
видел, как в нем росло что-то вроде ярости, гнева, желания и
зависти, и как он сразу весь съеживался, чуть только она