"Анастасия Цветаева. Сказ о звонаре московском" - читать интересную книгу автора

забыл про Америку. Так пароход и отошел без него. Но много позже узнала я,
что ночевать - должно быть, на второй день - он пришел к знакомому
музыканту, Юрию Николаевичу Тюлину, композитору, и у него прожил, дожидаясь
следующего парохода, несколько недель.
- Контакта у нас не получилось, - рассказывал Ю. Н. Тюлин, - он то и
депо пропадал, уходил, должно быть, осматривать колокольни, звонил, был
возбужден предстоящей поездкой, тем, как там оборудуют ему звонниц, и
настоящего общения у нас не получилось. На обратном пути я его не видал.
Передо мною фирменный бланк с немецкими словами: "An bort" ("На борту"
- заголовок пароходного почтового бланка). Из Америки он возвращался
пароходом через Германию. Наверху страницы немецкое "Den" (обозначение
числа) - и пустая строка, без числа. Рукою Котика, крупно, карандашом:
1. 23-го числа во вторник я в Гамбурге. Накануне, в понедельник
вечером, перед тем как ложиться спать, - уложить сорочку с воротником
крахмальным, вместо нее надеть обычную белую сорочку с постоянным
ненакрахмаленным воротником. Переменить галстук.
2. Перед тем как выходить в Гамбурге, надеть кожаную куртку, теплую
шапку и ботики.
3. На железнодорожном вокзале получить билет (по купону), затем получу
(тоже по купону) дорожные деньги, 50 долларов.
4. Уже в Москве первым делом схожу в парикмахерскую; затем снимусь и
отправлюсь, после свидания с папой, позвонить по телефону в Центр, кассу
Большого театра (из Кисловской квартиры). Узнаю, как обстоят дела. После
этого - в театр увидеть Лену (Mi b) . Сговориться, когда можно с нею
увидеться.. В ближайшую возможность схожу к М. А. Новикову (утром), имея при
себе полученные 50 долларов (из Гамбурга) и 422 доллара, постоянно
находящиеся при мне (из Кембриджа). На Российской границе - обменяю я все
эти деньги на русские и Лене (Mi b) дам 100 р. (50 из них ее матери).
О возвращении из Америки Котика умиленно рассказывала мне его сестра
Тамара спустя десятилетия:
- Был вечер, когда вдруг открылась дверь нашей квартиры и вбежал
сияющий Котик! Как он соскучился по своим. Не мог больше не видеть их. Взял
- и приехал. Он нес тяжелый чемодан, полный подарков семье. Отцу он
радостно вручил енотовую шапку с ушами - на московские холода. И отец наш
долго носил ее, гордился подарком сына...
Котик Сараджев вернулся! Жду, не идет. Забыл обо мне? Не был, говорят,
и у Яковлевых. Закружилась голова от успеха? На него непохоже! Никого не
вижу из тех, кто видел его. Может, и не вернулся? Да и ездил ли? Да был пи
мальчик? Может, мальчика и не было? И так как время шло, а Котик не
появлялся, а нетерпенье мое кончить книгу было вполне реально, я решила: так
и окончить, записав о нем только то, что я слышала. Это (решенье) случилось
в тот день, когда кто-то, войдя в мою комнату, "в лицах" мне передал всего
одну сценку: разговор москвичей с Котиком об Америке. Кто-то жарко, в полный
накал мещанского любопытства к Котикиному путешествию, стал расспрашивать
его об Америке.
- Ниччего ин-н-тересного - отвечал Котик (немного как бы и
высокомерно даже). - Только од-д-ни ам-мериканцы, и больше и нич-чего'


ГЛАВА 14