"Анастасия Цветаева. Сказ о звонаре московском" - читать интересную книгу автора

- Я, собственно, о главном - окончил. Но тут меня просят сказать о
том, как лучше слушать звон. Лучше всего слушать звон внизу, на определенном
расстоянии от колокольни. Место слушания получается в виде кольца,
посередине его колокольня.
Он прикрыл ладонью глаза, отнял руку и, словно прислушиваясь:
- В начале звона вы слышите строгие, медленные удары Большого
колокола. Но вот удары эти начинают усиливаться и, дойдя до самой предельной
точки силы, начинают стихать, сходя на нет; затем, дойдя тоже до
определенной точки тиши, эти тихие удары превращаются постепенно в сильные
удары, стремясь к точке предела. Потом, совершенно неожиданно, эти строгие
удары превратятся в колоссальную, беспредельную тучу музыкальных звуков. Но
что за гармония в этом звоне! Таких гармоний мы в нашей музыке не видим
никогда - звуки стихают, как бы удаляясь; удалившись, слышны тихо или же
даже почти не слышны; возрастают и, наконец, становятся перед нами
высоченной стеной, покрывающей всех нас. Этот процесс продолжается
длительно, и вдруг неожиданно во время экстаза звуков они начинают
постепенно исчезать. И вот уже совсем нет их, затишье!
"Какое замечательное, художественное описание!" - восхищаюсь я.
- Или же бывает так, - продолжал он, все более оживляясь, - вы
слышите сперва тихие удары в мелкие колокола в виде трели. Они все
учащеннее. Затем начинаются голоса колоколов больших размеров, усиливаясь,
пока все колокола не сольются в сложный аккорд и не покроются ударом в самый
большой колокол. Здесь-то и начинается колокольная симфония: звуки
разрастаются, разбегаются и вновь собираются, кажутся поражающей бурей. Все
это в строжайшем соблюдении ритма, при чередовании неожиданных ритмических
фигур и вариаций, на фоне строгих ударов Большого колокола.
Докладчик перелистал свои бумаги, на миг задумался и доверчиво, тепло
обратился к слушателям:
- Каждому хорошо быть посвященным - мыслью - в область колокольной
музыки! И для этого возможно обойтись без исключительно тонкого звукового
восприятия. Но чтобы иметь возможность самому воспроизводить музыку на
колоколах, - тут уже должен быть абсолютный слух!
Он внимательно поглядел на слушателей.
- Среди музыкантов абсолютный слух далеко не у всех, но встречается.
Люди с абсолютным слухом, люди более или менее компетентные в музыкальной
области должны питать интерес к колокольной музыке. Искусственным путем
такой слух развить невозможно. Я в колоколе различаю 18 и даже более
основных тонов, свойственных данному колоколу, и без малейшего труда могу
выразить их с помощью нашей нотной системы. Я и сделал это применительно ко
всем в Москве и окрестностях выдающимся колоколам. Звучание колокола гораздо
более глубокое и густое, чем в струнах - жильных, металлических; чем на
духовом инструменте, чем в человеческом голосе. Это оттого, что каждый тон
из 1701 в колоколе дает свое, определенное сотрясение воздуха, очень похожее
на кружево, я так и зову это - "кружевом".
Не шептались, слушали.
- Что же касается металла, - сказал он, собирая листы своих записей,
- из которого сливается колокол, то и знатоку колокольной музыки и всякому
слушателю надо знать, что главным металлом тут является медь, но для
известного рода звучания прибавляют к меди, в самый раствор, - золото,
серебро, бронзу, чугун, платину и сталь. Серебро добавляют для более