"Мишель Цинк. Пророчество о сестрах ("Пророчество о сестрах" #1) " - читать интересную книгу автора

продолжается.
Мистер Дуглас снова кивает, уже не улыбаясь. В комнате воцаряется
тишина - молчание друзей, объединенных общим горем. Я испытываю облегчение,
когда на лице мистера Дугласа появляется озабоченное выражение, он
отворачивается и начинает шарить вокруг в поисках чего-то, что, видимо,
положил не туда.
- Ну вот... где эта распроклятая тетрадь? - Он лихорадочно сметает
бумаги вокруг. - Ах! Похоже, забыл в карете. Я на минуту, Джеймс. Продолжай
пока.
Он поворачивается и выходит из комнаты.
После ухода мистера Дугласа мы с Джеймсом остаемся во внезапно
наступившей тишине. Я давно уже подозревала, что бесконечная возня с
каталогом объясняется не только любовью отца к его коллекции книг, но и
желанием видеть нас с Джеймсом вместе. Отец мой, с его-то взглядами на
женщин и интеллект, не был конформистом в отношении разных слоев общества.
Наши отношения с отцом и сыном Дугласами основывались на искренней
привязанности друг к другу и общей любви к старинным книгам. И хотя в
городе, без сомнения, нашлось бы немало людей, считавших подобную дружбу
неподобающей, отец никогда не допускал, чтобы чужое мнение хоть как-то
повлияло на его собственное.
Джеймс тянется вперед, берет меня за руку и бережно притягивает к себе.
- Лия, как ты? Я могу хоть чем-то помочь?
Тревога в его голосе, чуть грубоватое сочувствие мгновенно вызывают
слезы у меня на глазах. Меня захлестывают печаль и облегчение одновременно.
Рядом с Джеймсом я ощущаю себя в безопасности - и тем острее осознаю, в
каком напряжении меня держит общение с Элис, эта постоянная настороженность.
Я встряхиваю головой и чуть откашливаюсь.
- Нет. Думаю, мне просто нужно время - привыкнуть, что папы больше нет.
Я стараюсь говорить обычным голосом, но по щекам катятся слезы. Я
закрываю лицо руками.
- Лия! Лия! - Джеймс отнимает мои ладони от лица, прячет их в своих
руках. - Я знаю, как много отец для тебя значил. Конечно, это совсем другое,
но я готов ради тебя на все. На все.
Глаза его жадно впиваются в мои, твид его жилета задевает мое платье.
Знакомая волна жара разливается откуда-то от живота до самых дальних
закоулков моего тела, до самых секретных местечек, которые - пока - остаются
лишь самым отдаленным напоминанием.
Джеймс неохотно делает шаг назад, выпрямляется, прочищает горло.
- Казалось бы, отец хоть раз в жизни мог бы и не забыть тетрадь в
карете, но для нас это чистая удача. Идем! Покажу тебе, что я нашел.
Он тянет меня за собой, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь - вопреки
всем обстоятельствам, вопреки тому, что пальцы Джеймса почти касаются
отметины у меня на запястье.
- Погоди! О чем ты?
Поравнявшись с книжной полкой возле окна, он выпускает мою руку,
тянется куда-то за стопку книг, дожидающихся своей очереди на каталогизацию.
- Сегодня утром я обнаружил кое-что интересное. Книгу, о существовании
которой у твоего отца я даже не подозревал.
- Какую... - мой взгляд скользит по вытащенному на свет маленькому
черному томику, - книгу?