"Мишель Цинк. Пророчество о сестрах ("Пророчество о сестрах" #1) " - читать интересную книгу автора

а куда более позднее добавление.
Снова натягиваю ковер на крут, поднимаюсь на трясущихся ногах. Нет, я
не дам этому кругу выгнать меня из комнаты. Из комнаты моей матери. Сделав
над собой усилие, я направляюсь к платяному шкафу, как и собиралась
изначально, - однако ковер приходится обойти крутом: ноги просто не идут, не
несут меня к нему.
Рывком распахнув дверцы шкафа, я наскоро обыскиваю его, прекрасно
сознавая, что ищу не так тщательно, как следовало бы, - и что мне уже все
равно. Что я и в самом деле должна уйти отсюда.
Да и как бы там ни было, в шкафу ничего интересного не обнаруживается.
Старые платья, плащ, четыре корсета. Какие бы причины ни привели отца сюда,
в эту комнату, они столь же необъяснимы, как причины присутствия тут Элис
минувшей ночью - да и причины, что сейчас притянули сюда меня саму.
Снова обхожу ковер и иду к двери - очень быстро, только что не срываясь
на бег. Чем большее расстояние отделяет меня от ковра, тем лучше я себя
чувствую, хотя все равно не совсем хорошо.
Наконец захлопнув за собой дверь - куда громче, чем стоило бы, я
прислоняюсь спиной к стене и сглатываю поднявшуюся к горлу горькую желчь. Не
знаю, сколько я стою так, силясь отдышаться, борясь с чисто физической
дурнотой, - но все это время разум мой переполняют самые ужасные и буйные
видения.

3

День точно переливающийся алмаз. На улице восхитительно тепло, но
совсем не знойно. Генри сидит в кресле у реки. С ним Эдмунд. Это одно из
любимых местечек Генри, и хотя в ту пору я была еще мала, но все же помню
строительство ровной и гладкой каменной дорожки, что вьется почти до самого
края воды. Отец велел построить ее, когда Генри, совсем еще крошка, очень
любил кидать камешки в воду и слушать плеск. Генри с Эдмундом и сейчас
частенько можно застать близ террасы на берегу бурлящей реки. Они швыряют в
воду камни и тайком заключают пари - что, вообще-то, строжайше запрещено, но
тетя Вирджиния смотрит на это сквозь пальцы.
Я обхожу дом и с облегчением вижу, что Элис нежится на солнце во
дворике рядом с застекленной верандой. Помимо широкой открытой террасы, что
окружает дом со всех сторон, Элис очень любит застекленную оранжерею, но та
закрыта с ноября по март - слишком холодно. В эти месяцы мою сестрицу очень
часто можно найти во дворике: закутавшись в одеяло, она просиживает там, в
кресле, даже в такие дни, когда мне уж совсем холодно.
Она вытянула вперед ноги, настолько откровенно демонстрируя обтянутые
чулками щиколотки, что в любом другом месте, кроме как в пределах
Берчвуд-Манора, это сочли бы неприличным. Лицо ее, такое нежное и округлое
по сравнению с тем, насколько резким и угловатым оно казалось ночью,
подставлено солнцу, глаза закрыты. На губах у нее порхает тень улыбки,
уголки их чуть-чуть приподняты, что придает лицу выражение не то лукавое, не
то безмятежное.
- Лия, ну и чего ты на меня так уставилась?
Я вздрагиваю, пораженная неожиданным вопросом - и тем, что лицо Элис ни
капельки не изменилось. А ведь я подошла совершенно бесшумно и остановилась
на траве, не доходя до каменных плит, звук шагов по которым выдал бы мое