"Евсей Цейтлин. Долгие беседы в ожидании счастливой смерти " - читать интересную книгу автора

мной открылась его лаборатория. Между прочим, о Маркише говорили, что он
работает, как вол. По многу часов подряд.
Вечер этот начался празднично. А закончился конфликтом, который я
переживал долго. Да, мы резко поспорили!"
О чем спорили? й помнит смутно. Влюбленный в стихи Маркиша, он
воспринимал его как обретенного вдруг старшего брата, которому хотел
доверчиво открыть душу. Кажется, говорил об "изнанке" войны, тяжести
будущего, растущем антисемитизме, о еврейской культуре, еще существовавшей в
СССР, но уже оказавшейся на обочине...
"Маркиш слушал меня, а думал о чем-то своем. Резкие возражения его я не
запомнил - они меня не убедили. Запомнилось, что он вдруг сорвался: "Как ты
смеешь?!"
Попрощались холодно.
А после войны Перец Маркиш приехал в Литву. Я встречал его на вокзале,
отвез на машине в гостиницу. Председательствовал на его литературном вечере.
Мы оба не вспоминали о встрече в Москве. Подружились даже. А тогда, во время
войны, выйдя от Маркиша на улицу, я думал: как же он убежден в своей
правоте! Как же наивен!"
_____________________
Еще несколько слов й о Маркише - через несколько дней: "Наивен,
конечно, был я. Разве он мог вести себя иначе? Знакомы мы были шапочно -
встречались несколько раз в Еврейском антифашистском комитете. В тот вечер
он говорил то, что должен был сказать. И был, разумеется, прав. Ничуть не
оскорбляя его память, добавлю: Перец Маркиш боялся. Как и все мы. Потом я
узнал: он был со всех сторон окружен доносчиками".


Теория бесконфликтности

В очередной раз мне напомнил об этой статье Пранас Моркус, литовский
публицист, кинорежиссер, сценарист:
- Многим тогда показалось - подул свежий ветер...
Слышал я и такой отзыв: "Смелость критика была даже вызывающей".
Статья й называлась "Плоды "метода" бесконфликтности".
_____________________
...Теперь, кроме специалистов-литературоведов, мало кто и помнит, в чем
состояла суть так называемой "теории бесконфликтности" в литературе. Здесь
нет ничего удивительного. Память человека стирает безжизненные схемы. А
защитники "теории бесконфликтности" утверждали: в советском обществе нет
никаких серьезных противоречий, в крайнем случае - возникают противоречия
между хорошим, очень хорошим и - отличным... Такой жизнь должна была
предстать и в искусстве.
Олицетворение странной этой концепции: романы Семена Бабаевского
"Кавалер Золотой Звезды", фильм Ивана Пырьева "Кубанские казаки", пьесы
Анатолия Софронова... "Мастера культуры" создавали "потемкинские деревни". А
их награждали за это Сталинскими премиями; на них призывали равняться; их -
то с укоризной, то с угрозой - противопоставляли другим художникам, которые
"очерняли социалистическую действительность".
_____________________
Пересмотрел свои предыдущие записи. Как много в них - о страхах й! Так