"Евсей Цейтлин. Долгие беседы в ожидании счастливой смерти " - читать интересную книгу автора

Эту его новеллу я называю "САЛФЕТКА".

- ...В то лето поехал я в санаторий, на Кавказ. Помните, наверное, эту
атмосферу советских курортов? Толкотня, разнообразие типов и лиц, не очень
строгий режим, хорошее, между прочим, лечение. И еще - всегда особое
оживление, особое томительное ожидание, связанное с тем, что тысячи мужчин и
женщин вырвались из своих семей, из круга суетливой скучной жизни... В
санаториях быстро, иногда стремительно завязывались романы, порой
завязывались так, что о курортниках говорили: как с цепи сорвались...
Ну так вот. Приехав в санаторий, я познакомился со своими соседями по
столику в столовой. Обычные лица. Какой-то инженер из российской глубинки.
Московский экономист. Третьей (кроме меня) была красивая, средних лет, дама.
Мои сотрапезники наперебой ухаживали за ней. Но я сразу понял:
безрезультатно. Была она не просто неприступна - заносчива. В первую же
минуту знакомства сообщила: приехала сюда из Германии, где ее муж, генерал,
служит в советских войсках.
Характер этот был для меня ясен. Совершенно ясен. Потому роль свою
начал я сразу, ничуть не раздумывая и примериваясь. Говорил с ней вежливо,
но не более - без провинциального гусарства, сладкой галантности. Вообще
выбрал для своих немногих реплик за столом интонацию спокойную, может быть,
чуть светскую.
Спокойным же - как бы нарочито привычным - жестом я взял с десертной
тарелки накрахмаленную белую салфетку и легко заправил ее за воротник
рубашки. Ни на кого при этом не смотрел, только чуть улыбался - якобы
собственным, далеким отсюда мыслям. Но боковым зрением я сразу заметил
легкое удивление в ее глазах. Сразу понял нехитрый ход мыслей, которые
проносились в красивой головке этой советской мещанки: "Да ведь он
европеец!"
"Откуда вы?" - невольно спросила она.
"Из Литвы. Это все еще заграница", - ответил, чуть увеличивая свой
обычный акцент.
И генеральша уже больше не сводила с меня глаз. И растаяла моментально
вся ее заносчивость... Впрочем, хватит об этом. Ничего нет здесь больше
особенного. Рядовой курортный эпизод. Обычный мой эксперимент.
_____________________
А эту устную новеллу й по сути назвал сам. Он несколько раз повторяет:


"Наивный перец Маркиш"

"Помню одну встречу с ним. Кажется, в начале сорок пятого года.
Был я в отпуске после ранения. Приехал в Москву с фронта. Перец Маркиш
пригласил меня к себе домой.
Мы провели вместе долгий вечер: я - начинающий еврейский писатель и
он - живой классик. Между прочим, ужин приготовила жена Маркиша - красавица!
Волнуясь, я входил тогда в его кабинет. Сказать, что этот кабинет
произвел на меня большое впечатление, значит, не сказать ничего. Высокий
стол-бюро: видимо, Маркиш работал стоя. Несколько пишущих машинок. Стопки
бумаги. Книги: с закладками, раскрытые, иногда лежащие прямо на полу. Передо