"Евсей Цейтлин. Долгие беседы в ожидании счастливой смерти " - читать интересную книгу автора

Итак, сороковой год. Советская власть открывает в Литве ворота тюрьмы
для политзаключенных. Среди тех, кто получает волю - Юозас Жямайтайтис.
Простой парень, сапожник из Калварии. В тридцать первом он попался с
прокламациями. Получил десять лет заключения. "А я, между прочим, был
сочувствующим партии, активным мопристом, больше того - секретарем МОПРа в
нашем городке. Моим заданием было: каждый месяц собирать по десять литов и
отдавать их потом сестре Жямайтайтиса. Она, купив продукты, отвозила посылки
брату, в Каунасскую тюрьму. Между прочим, деньги я собирал даже с рабочих
фабрики своего отца".
Вот так он и выжил, будущий партийный и советский работник Жямайтайтис.
- Когда его освободили, сестра Жямайтайтиса, встретив брата у ворот
тюрьмы, привела его ко мне. В мою каунасскую комнатку. "Вот твой
спаситель!" - "Очень приятно!" - "Мне тоже".
Они по-настоящему интересны друг другу. Говорят о многом и -
откровенно. Жямайтайтис живет у й несколько суток. Потом уезжает в Калварию.
"Он стал там одним из руководителей городка, кажется, первым секретарем
райкома".
14 июня 1941 года. Черная дата. Многих жителей Литвы отправляют в
ссылку и лагеря.
- В шесть утра мне позвонила мать: "Янкель, нас увозят в Сибирь! Если
можешь, спаси!"
- Я взял такси. В восемь утра уже был в Калварии. Сразу же - не к
своим - в горком. Вхожу. Комната набита людьми с карабинами. Накурено так,
что лица почти не видны. Я прохожу к Жямайтайтису. Он сидит за столом,
энергично отдавая кому-то распоряжения. Хозяин! Увидев меня, побледнел:
"Выйдите все!"
Диалог их недолог, но как много он решил!
- Мою семью тоже в Сибирь?
- Тебя я не трогаю.
- А мать, отец, сестры?
- Тебя я не трогаю.
- Что будет с моей семьей?
- Не знаю.
- Покажи списки.
- Вот они, лежат на столе.
Конечно, в списках есть и семья калварийского фабриканта Йосаде.
- Ничего не могу сделать, ничего.
й выходит на улицу. Вскоре его догоняют: "Вернитесь. Вас ждет товарищ
Жямайтайтис".
Теперь главная фраза. Она полвека звучит в ушах й:
- Возьми карандаш и сам вычеркни.
Взял. Вычеркнул. О чем потом много раз пожалел. Жямайтайтис подходит к
нему, целует. Говорит, глядя куда-то в сторону: "Иди! И чтобы больше я тебя
здесь не видел".
Спрашиваю й:
- И не виделись?
- Да нет - встретились в Шестнадцатой дивизии. Жямайтайтис был у нас
около года, затем куда-то исчез. Я думал - погиб. Но случайно узнал: его
перебросили в Литву.
После войны Жямайтайтис - "на первых ролях" в Мариямполе. Они