"Александр Рудольфович Трушнович. Воспоминания корниловца (1914-1934) " - читать интересную книгу автора

домика. Одна из дорог шла прямо к русским. В свете полуденного солнца нам
мерещилась огромная страна, степи, поля, люди, говорящие на языке, изучать
который нам запрещала Австрия. Еще день-два, и мы будем разделять с ней ее
радости и горе.

Но Игнатия на другой день вдруг перевели в резерв соседней роты.
Очевидно, наша дружба вызывала подозрения. Надо было спешить, пока не
перевели куда-нибудь в тыл и меня. Я добровольно вызвался идти в разведку,
взяв с собой двух своих чехов и четырех немцев. Немцев с унтер-офицером
отправил в другую сторону, а сам с чехами направился к русским. Мы доползли
по высокой траве до открытого поля. Видим: русская застава, человек
шесть-семь окапывается. Окликнуть? Могут услышать немцы. Направиться прямо к
ним? Могут начать стрелять. Решили: подползем еще ближе и подадим знаки.
Поползли, а тут над нами ракета. Осветило, как в фотографическом ателье.
Русские нас заметили и схватились за винтовки. Мы ретировались. Получили
благодарность от начальства. На следующую ночь решил переходить один.
Обстановка не позволила. На вторую и третью ночь тоже. На четвертый день
меня навестил Игнатий. Еще раз попрощались, передал ему письмо для своих. По
телефону сообщили, что ночью можно ожидать нападения. Вечер начался
тревожно. В нашей роте каждые четыре-пять минут взлетала ракета, на миг
освещая красивым зеленым светом ночной мрак, проволочные заграждения,
одинокого часового возле них, поле, заминированную лощину. Потом все
исчезало и ночь казалась еще темнее.

По минному полю

Пароль был мне известен, ротный был занят телефонным разговором. Я
зашел в землянку. Итальянец-денщик очень не хотел, чтобы я уходил.

- Сегодня опять, signer cadett?

- Si, amico. Сегодня во что бы то ни стало. Дай мне плащ, палку и
несколько плиток шоколада.

Я еще раз проверил свой "штайер" и пожал ему руку.


- Адрес моих знаешь, не забудь сообщить, если что... Addio!
Зашел к унтер-офицеру.


- Пойду проверить посты, русские могут напасть ночью. Смотрите, не
начните еще стрелять!

До проволоки было шагов двадцать. У прохода сквозь заграждение я залег
и ждал, пока взлетит ракета. Наконец она завизжала, вспыхнула и осветила. У
этого прохода часового нет. Сердце забилось сильнее, что-то подкатило к
горлу. Но только на миг. Я перешагнул через проволоку, и всякое колебание
исчезло. Прохода, собственно говоря, не было, проволока только прижата к
земле. Зацепился плащом. Палкой ощупываю последнюю проволоку. Еще шаг... Но