"Александр Рудольфович Трушнович. Воспоминания корниловца (1914-1934) " - читать интересную книгу автора

- Первый взвод, слушай! Один копай, другой стреляй! 1200 - беглый
огонь!

Солдаты, видно, ждали этого приказа, трескотня поднялась частая и
дружная. Сразу стало легче: и пуль меньше жужжало, и стоны заглушала
стрельба. Хорош доброволец славянской армии...

Вечером полку приказали продвинуться на линию моего взвода.
Оказывается, одни мы заняли нужную позицию. В темноте зашуршала трава под
тысячами ног, загремели лопаты - наше одиночество было нарушено. Санитары
уносили раненых и убитых. М. сказал, что меня представят к отличию. Даже С.
со мною приветливей. Знал бы он, почему я гнал свой взвод поближе к русским!

Откуда ни возьмись - саперы с мотками колючей проволоки. Разве тут
перейдешь? С. разработал целый план фортификации, и солдатам уже не было
отдыха. Так прошла первая ночь. Во вторую ночь перед окопами тянули
проволочные заграждения, по всей австрийской линии вспыхивали осветительные
ракеты. Тоже не уйдешь.

Русские молчали. Не тревожили ни себя, ни других. Левее от нас на горке
деревня Дымки. Оттуда доносится шум подъезжающих полевых кухонь, лай собак.
Там ходят люди, едят, пьют чай, смотрят на вспыхивающие ракеты вдоль наших
окопов. Там - самые близкие мне люди, русские. И солдаты прислушивались к
этим звукам, и в их словах было какое-то умиление: "Слышь, москаль кухню
подвез. Что они там варят? Курева у них, наверное, много". А австрийские
солдаты почти голодали. По вечерам подъезжали кухни и подвозили черный
плесневелый хлеб, суп (почти всегда без мяса) и черный кофе-эрзац. Мы же,
три-четыре офицера, получали калорий (вплоть до вина и торта) едва ли не
больше, чем вся рота. Кроме того, папиросы и сигары, которые я отдавал
солдатам. Такое неравенство в окопах, где столь очевидно равенство перед
смертью, было омерзительно. И когда вдоль наших окопов разносился запах
жаркого, которое несли к штабу полка, я говорил себе, что это вопиющее
неравенство разлагает австрийскую армию, и немного спокойнее жевал свои
котлеты.

Мой товарищ Игнатий Гр. перевелся в нашу роту. Теперь у меня верный
союзник. Но вместе уходить трудно. Позицию укрепляли все сильнее и вдобавок
заминировали лощинку на стыке нашей и соседней роты.

Денщики говорили, что в тылу происходит большое передвижение войск и
скоро правее от нас начнется серьезное наступление. Мы с Игнатием решили
подробнее узнать о готовящейся операции и сообщить об этом русским.
Врачам-чехам мы все объяснили, и они помогли нам "заболеть". Пять дней мы
провели в местечке, через которое непрерывно шли австрийские и немецкие
части. При штабе одной из проходивших дивизий оказался знакомый итальянец,
который относился к Австрии так же, как и мы. Он охотно сообщил мне день,
место и цель наступления. Мы узнали, что в конце июля у Залещиков готовится
большое дело и какие части, в каком количестве в нем участвуют. Поспешили
вернуться в роту. Мы уже чувствовали себя связанными с русской армией. У
перекрестка дорог, вблизи батареи, мы сели на камень у разбитого снарядами