"Далия Трускиновская. Чумная экспедиция ("Архаровцы" #1)" - читать интересную книгу автора

- Матвей, ты сдурел, - сказал на это Бредихин. - Сие у тебя с недосыпу.
Поди проспись основательно.
- Нет, слушай... - доктор встал против гвардейца, взял его за плечи. -
Знак, разумеешь? Божий знак. Еду, и все тут. Иначе - помру.
- Не помрешь.
- Нет, помру. Ты слушай... Я сегодня с утра... - Матвей задумался,
потому что его утро случилось как раз после полудня, но исправляться не
пожелал. -...думал. Кто я есть - червяк бессмысленный или Божья душа.
Конечно, я человек пьющий. Весьма пьющий. И потому порой полагал, будто
Господь меня покинул, коли столько пить дозволяет. Я даже один весь ваш
Преображенский полк перепить могу, особливо когда угощают... И сегодня с
утра вздумал я, будто Господь обо мне вспомнил. Будто глядит на меня и
говорит безмолвно: Матвей, сделай над собой что-нибудь, а я подсоблю.
Последний срок тебе, говорит, ты уж немолод, а коли до чертиков допьешься,
то тут тебе и погибель... Я, Бредихин, уже дважды чертей ловил, один от меня
в печку ускакал, я лбом в заслонку треснулся, лоб рассадил...
- Только дважды? - усомнился Бредихин.
- И вот с утра я живу и жду - протянет мне Господь руку или же нет? А
тут - вы в Москву с собой зовете. Решил - еду! Или подхвачу поветрие - так
хоть будет кому за мной до смертного часа в бараке присмотреть. Или
уцелею... но что-то во мне тогда непременно переменится. Может, от жажды
Господь избавит, может, еще что-то произойдет... не ведаю, однако еду! Буду
работать в чумных бараках - там не до выпивки. Авось меня чума от нее
отучит...
- Дурак, - сказал на это Бредихин. - Давай-ка я тебя домой отправлю.
Но усаженный на извозчика Матвей отправился прямиком к графу Орлову.
Тот знал его не первый год - так что врач был допущен к занятому сборами
графу и включен в состав экспедиции тем же вечером. Любопытно, что Орлов
даже не задал вопроса, по какой причине запойный доктор просится ехать
волонтером. Полагал, очевидно, что коли он сам вызвался добровольно, то и
для прочих такое поведение естественно...
Преображенцы узнали об этом только накануне отъезда.
Левушка, который наконец дознался, из какой беды матушка должна его
выручать, сперва завопил, что он товарищей ни за что не бросит. Потом,
понуждаемый Бредихиным, отправился было к матушке - но с полпути вернулся.
- Какого черта? - спросил его Архаров, занятый сборами. Его собственное
имущество укладывал денщик Фомка, а сам он занимался имуществом полковым.
Рядовых отправляли на телегах, так что следовало озаботиться лошадьми,
провиантом, фуражем, проверить всех и все, убедиться в полной готовности, а
рядом оказался смертельно перепуганный, но уже принявший единственно
возможное решение Левушка.
- Архаров, я со всеми.
Архаров повернулся к нему и посмотрел исподлобья.
Перед ним стоял девятнадцатилетний офицер - не мальчик нарядный, в
облаке ароматной пудры и с головой, полной божественных аккордов, а офицер в
мундире и при шпаге. И что же теперь - ругать его, жалеть его, отговаривать
его?
Архаров решил, что незачем.