"Далия Трускиновская. Чумная экспедиция ("Архаровцы" #1)" - читать интересную книгу автора

ногу ядром оторвало! Поваляешься дней пяток в горячке - и нет раба Божия. А
то еще бывает такая прелесть, как пуля в живот - смерть от нее весьма
мучительна.
- Матвей, шел бы ты со своими похоронными прибаутками, - строго сказал
ему Архаров. - Нашел себе забаву.
Матвей несколько обиделся - обычно кладбищенские шуточки доктора
пользовались успехом.
- Ты, Николашка, неучтив и зол, - сказал он. - Сам мне толковал, будто
мое имя значит "дар Божий". Стало быть, все, что от меня, - тоже некоторым
образом дар Божий. И быстрая безболезненная кончина должна быть причислена к
наилучшим дарам!
- И то верно... - каким-то потерянным голосом заметил Бредихин.
- Такого проповедника первого надобно в Москву отправлять, пусть бы там
зачумленным про безболезненную кончину проповедовал, - сердито сказал
Медведев.
Тут на Архарова накатило.
- А что, возьмем Матвея с собой? - вдруг спросил он товарищей. - Поедет
волонтером, а? Еще и в люди через это выйдет!
Медведев невольно рассмеялся. Ему еще не было тридцати, и, по его
разумению, Матвей навеки упустил время, когда еще мог выйти в люди. В
понимании Медведева карьера могла быть лишь одна - гвардейская.
Усмехнулся и Бредихин.
- У государыни на виду окажешься! - добавил он. - И прямая тебе дорога
в лейб-медики! По Бургавовым стопам! Соглашайся, не кобенься!
- Матвей, ты же без нас один заскучаешь! Вконец сопьешься! Чего ты тут
будешь торчать, аки хрен на насесте? Поехали с нами! - загалдели
преображенцы.
Матвей задумался. Обвел взором (не совсем ясным после вчерашнего)
знакомые лица. Вдруг резко развернулся и зашагал прочь.
Далеко он не ушел - Бредихин, обеспокоившись тем, что гвардейцы могли
невольно обидеть доктора, пошел за ним следом и обнаружил его на лавочке.
Матвей ходил с тростью, которая ему частенько пригождалась - не только
в пьяном состоянии, когда ноги плохо держат, но и отбиваться от шалунов,
решивших сдуру, что кошелек, лежащий в кармане у пожилого записного пьяницы,
легкая добыча. Сейчас он установил трость промеж широко расставленных колен,
сложил на ее круглом стальном набалдашнике руки и уперся в переплетение
пальцев плохо выбритым подбородком.
- Ты чего это? - спросил Бредихин.
- Оставь.
По лицу Матвея было видно - думает тяжкую думу.
- Мы же не со зла...
- Оставь.
Бредихин, чуя некоторую свою вину, уж собрался было позвать доктора
выпить - тем более, повод такой, что лучше не придумаешь. Перед отъездом в
чумную Москву прямой резон пить, не просыхая, до положения риз, чтобы не
думать о скверном, потом же, на марше, хмель выветрится.
Вдруг Матвей вздохнул, выдохнул и встал.
- Еду, - объявил он.
- Извозчика тебе поймать? Сейчас велю Илюшке...
- Нет. В Москву с вами еду.