"Далия Трускиновская. Часовой (Повесть)" - читать интересную книгу автора

вроде собачьих... Янку подвела филология - этим зверем оказалась рысь. Стало
быть, рысь до сих пор водится в Видземе, километрах в шестидесяти от Риги, и
рассказанная Ингартом история могла случиться даже здесь. Но наши лесные
речки нешироки и неглубоки, утонуть в них сложно. Так где же все-таки это
было?
Уж это он мог бы мне сказать, догадайся я вовремя спросить.
Но в девятнадцать лет еще не умеешь задавать людям настоящие вопросы.
Начиналась зима, когда мы забрели вместе в Старую Ригу.
- Вот тут я живу, - сказал Ингарт. - Зайдем.
Мне стало страшно. Слова для отказа в голову лезли какие-то дурацкие, а
соглашаться я не хотела, хотя и было жутко любопытно - как он там устроился.
Еще покойница бабка накрепко мне внушила, что неприлично наносить визиты
одиноким мужчинам. К тому же при той власти надо мной, которую я отлично
сознавала, Ингарт легко мог добиться от меня решительно всего, ему
достаточно было сказать: "Волчонок, иди сюда и ничего не бойся".
- Не бойся, - действительно сказал он, поняв мое молчание. - Того, чего
ты испугалась, между нами, скорее всего, не будет.
- А почему? - обиженно спросила я, вдруг посчитав себя очень даже
достойной поцелуев этого странного человека.
- Ну, хотя бы потому, что я женат.
Я остолбенела.
- Правда женат?..
- Честно говоря, гражданским браком.
И поскольку я в те времена всякий законный брак, не закрепленный
религиозным обрядом, искренне считала гражданским, Ингарт объяснил мне, что
это такое. Я удивилась - а почему бы ему не зарегистрировать это дело?
- Понимаешь, волчонок, бывают ситуации, когда мужчина не может взять на
себя ответственность за женщину. И если женщина этого не понимает, им надо
вовремя остаться друзьями.
- Хорош мужчина, если он не может взять на себя ответственность! -
возмутилась я.
Это было некстати. Я сразу же вспомнила и драку на остановке, и все
загадочные таланты Ингарта. Уж он-то мог бы защитить любимую женщину во всех
случаях жизни. Стало быть, говоря об ответственности, Ингарт имел в виду
нечто, мне по молодости лет недоступное.
Он и тут пришел мне на помощь.
- А ты представь себе, что мужчина связан словом. Что вот он живет
себе, живет, и вдруг - телефонный звонок: пароль такой-то и быть в шесть
там-то и там-то. И это - навсегда. И вообще есть много ситуаций, когда
человек не имеет права завести семью. Ты ведь проходила историю партии. У
профессиональных революционеров были семьи?
- Таких подробностей мы не проходили.
- Ну так я тебе скажу - у большинства личная жизнь не склеилась ни в
двадцатые, ни в тридцатые, ни в сороковые годы. Я видел таких людей...
Он замолчал, подумал и распахнул передо мной дверь в подъезд.
Надо было заглаживать ошибку. Я решительно стала подниматься по узкой
лестнице, делавшей там вверху несколько немыслимых виражей.
Ингарт жил на третьем этаже. Фактически это был уже чердак. Узкое
немытое окно напротив двери выходило во дворик. Под облупленным подоконником
была ниша - как будто выгрызенная зубами бронтозавра. Ингарт взял меня за