"Николай Трубецкой. Сочинения" - читать интересную книгу автора

новым героем нашего времени или, точнее, рядом героев - избранных босяков.
Это тоже нисколько не ирония,- во всяком случае, не моя ирония, а, если
угодно, ирония судьбы. "Печальный демон дух изгпанья" постепенно понижался в
общественной лестнице. ...В виде блестящего аристократа он явился в
последний раз в образе Николая Ставрогина у Достоевского; но уже у него он
был в сущности "эпилептическим дегенератом" в специально-патологическом,
психиатрическом смысле этого термина. У Горького он опускается до "дна" и
обыкновенно является босяком. Сохраняется основная черта - гордое чувство
собственного превосходства при полном нравственном нигилизме или отрицании
каких бы то ни было нравственных норм. Сохраняется самодовлеющий имморализм
сильной личности, наслаждающейся своей вольной волей, своей мощью" 74. Сам
термин "сверх-человек" Трубецкой употребляет, конечно, не случайно: в начале
века в России происходит повальное увлечение имморализмом Ницше, и не только
среди философов - Л. Шестова, Д. Мережковского, В. Розанова и других, но и
среди писателей. Как раз Горький - один из них. Философию большинства его
героев, как замечает Трубецкой, "составляет босяцкое ницшеанство", культ
голой силы, витальной мощи, которую

70 Там же. С. 370.

71 См. там же.

72 Там же. С. 375.

73 Там же. С. 372.

74 Там же. С. 374.

39

воспел больной немецкий философ-поэт 75. Но витальную мощь не следует
смешивать с силой духа, а именно в последней, корень которой вера, так
нуждается, по мнению Трубецкого, современное ему русское общество.
Человеческой душе нужна высшая цель; "дайте ей веру, и она поведет нас по
волнам моря! А одни крики "буревестника", носящегося над ними, могут быть
исполнены большой поэзии, но от потопления они нас не спасут. И не в вещих
криках мы нуждаемся, а в вещем слове!" 76.

Анализируя духовную ситуацию в России начала XX в., С. Н. Трубецкой
видел большую опасность в нарастании культа ненависти и насилия, и не только
в обществе, но, что самое горькое, в художественной литературе, которая
"более всякой другой служила великому делу совести" ОЛОЛ. Признаки нового
типа человека, которого всего 25 лет спустя испанский философ
Ортега-и-Гассет назвал "человеком-массой", вместе с которым в Европу пришла
волна разрушения и насилия, уже в 1905 году разглядел С. Н. Трубецкой. И
поэтому пророчески звучат его слова: "Лучшие люди становятся лишними,
героями дня являются сегодняшние изгои, завтрашние мстители и разрушители.
Разрушение и ненависть делаются лозунгом,- ненависть, быть может и
родившаяся из возвышенного святого гнева, но столь легко вырождающаяся в
стихийную злобу там, где любовь перестает питать и согревать ее" 78.