"Николай Трубецкой. Сочинения" - читать интересную книгу автора

другу эллинской философии и библейского откровения. Трубецкой приходит
к выводу, что "христианское содержание не укладывалось само собою в ту
концепцию о Логосе, какую мы находим у Филона или вообще в греческой
философии. Отсюда в пределах самого учения о Логосе явилась борьба
противоположных элементов, христианских и нехристианских, окончившаяся
торжеством христианской идеи в православной ее форме. Но, как известно,
торжество это наступило не сразу. И там, где слабела христианская идея, где
греческая философия или александрийский гнозис брал верх над христианскою
верой и представление о Мессии-Искупителе терялось в абстракции Логоса, там
мы замечаем... возвращение к Филону..." i8.

Здесь следует отметить одну важную особенность мышления С. Н.
Трубецкого, отличавшую его от В. С. Соловьева,- если у Соловьева очевидна
воля к построению систематического учения, то Трубецкой внимает тем, о ком
пишет, стараясь быть максимально точным и объективным в качестве историка
философии и религии. Здесь тоже сказывается особая внутренняя душевная
деликатность, не позволявшая С. Н. Трубецкому ничего "домысливать" за
исследуемого им автора.

Вопрос об отношении греческой философии и религии откровения, этих двух
истоков европейской цивилизации, обсуждению которого посвящено "Учение о
Логосе", не утратил своего значения и в XX в. Его обсуждают и теологи - К.
Барт, Р. Бультман, П. Тиллих и др., и философы - М. Бубер, М. Хайдеггер, К.
Ясперс, Э. Жильсон. Об актуальности этого вопроса свидетельствует не
ослабевающая в XX в. полемика вокруг гностицизма и его отношения к греческой
философии, иудаизму и христианству. Но интересно, что наиболее яростную
оппозицию точка зрения С. Н. Трубецкого и В. С. Соловьева на соотношение
греческой философии и библейского откровения встретила именно в русской
философии XX в.- у Льва Шестова. Согласно Шестову, эти два истока
европейской культуры абсолютно несовместимы, разум греческих и новых
философов уничтожает "безумие" библейских пророков и между ними невозможно
построить никакого моста; вера есть "абсурд", с точки зрения разума, ибо она
не признает невозможного, а "для бога невозможного нет" 19. Философия и
вера - Афины и Иерусалим 2о - никогда не смогут

i8 Наст. изд. С, 203.

'9 Шестов Л. Умозрение и откровение. Париж, 1964. С.290.

20 "Афины и Иерусалим" назвал Шестов одно из наиболее важных

14

быть примирены друг с другом. Поэтому Шестов обрушивается с
уничтожающей критикой на В. С. Соловьева и первого "соловьевца" - Филона,
провозгласившего "ту идею, которая вдохновляет Соловьева и Толстого и
которая с того момента, когда Библия стала достоянием народов грекоримской
культуры, направляла и формировала мышление почти всех образованных людей:
греческий разум, или логос, привел эллинов к тому же, что открывалось и
европейским пророкам... Говоря проще. Филон позвал Св. Писание на суд