"Анри Труайя "Подопытные кролики" [NF]" - читать интересную книгу автора

записки. Однажды даже попросил Фостена Вантра заступиться за него. Но на
следующий день сам стал "прожигателем жизни, баловнем женщин, увлеченным
карточной игрой". Обескураженная и очарованная, Иоланда Венсан пыталась
сблизиться с ним. Он обращался с ней высокомерно, бравировал наглостью
записного донжуана и предпочитал гоняться за медицинскими сестрами. Он не
пропускал ни одной из женщин. Останавливал их, брал за подбородок, говорил
бархатным голосом:
- Что за глазки!.. Утонуть в них, забыться!..
Но в глубине души его склонность к Иоланде Венсан ничуть не уменьшилась.
Эти два существа, чьи характеры менялись невпопад, страдали от
возможности лишь случайного и быстро преходящего счастья. Шприц Отто
Дюпона с неумолимостью рока вершил их судьбу. От ничтожного укола в
ягодицу зависели все радости и огорчения. В редкие часы полной гармонии
они оплакивали непрочность своего союза. Находиться рядом, разговаривать,
понимать, любить друг друга, как любят они, и знать, что скоро, по воле
какого-то одержимого, они снова станут чужими. Жить в вечном страхе перед
будущим. Бояться самого себя. Бояться любимой.
Ссориться, оскорблять, прощать, удивлять и удивляться и меняться снова
и снова. Этот калейдоскоп чуств настолько утомлял их, что они теряли
.голову. Они уже больше не говорили: "Люблю тебя", но: "О как я люблю тебя
сегодня!", они больше не говорили: "Сделаем это, пойдем туда-то", но "Если
ты не очень изменишься, мы сделаем это, пойдем туда-то". Медицинский
график был для них сводом надежд и страхов:
- Я назначена на двадцать пятое "легкомысленной женщиной, любящей чужих
детей".
- Как ты думаешь, сможем мы поладить?
Она смотрела на него с глубокой грустью:
- Боюсь, что нет, Альбер.
Он бежал к Фостену Вантру, умолял хоть немного отсрочить укол и привить
Иолапде характер, более соответствующий его собственному. Все напрасно.
Коллеги Альбера Пенселе сочувствовали влюбленной парочке. "Чета
хамелеонов", как называл их номер 13, служила извечной темой всех
разговоров. Альбер Пенселе попытался использовать эту популярность, чтобы
поднять мятеж испытателей против профессора Дюпона. Но его не поддержали.
Как и следовало ожидать, заговорщикам не хватало последовательности в
мыслях.
Иоланда, со своей стороны, просила о помощи мамочку.
- Ах, лишь бы я завтра по-прежнему любила его! - повторяла она.
- Будущее в руках профессора, - качала головой мамочка.
К концу сентября истерзанные влюбленные приняли решение уволиться. Они
отправились к Отто Дюпону, объяснили ему причину и извинились за то, что
не могут полностью отбыть двухгодичный срок, предусмотренный контрактом.
Отто Дюпон не только великодушно простил им неустойку, но обещал даже
маленькую пенсию на первые три года их семейной жизни. Последний укол
вернул им исходные характеры. Они приняли его с благоговением.
Через месяц они поженились и сняли двухкомнатную квартиру у Итальянских
ворот.
Первое время их брак был безоблачным. Молодым с трудом верилось, что
они наконец вместе. Засыпать и просыпаться рядом с тем же самым человеком!
Знать, уходя, что по возвращении тебя ждет то же лицо, те же слова, а в