"Л.Д.Троцкий. Архив в 9 томах: Том 9 " - читать интересную книгу автора

столь же правильно намечала единственно реальную комбинацию классовых сил
для разрешения этой задачи. Но до 1917 г. мысль самого Ленина оставалась
связана традиционной концепцией "буржуазной" революции. Подобно Плеханову,
Ленин исходил из того, что только после "доведения буржуазно-демократической
революции до конца" станут в порядок дня задачи социалистической революции,
причем именно Ленин, в противовес сфабрикованной позже эпигонами легенде,
считал, что после завершения демократического переворота крестьянство, как
крестьянство, не сможет оставаться союзником пролетариата. Свои
социалистические надежды Ленин возлагал на сельскохозяйственных батраков и
полупролетаризированных крестьян, продающих свою рабочую силу.
Слабым пунктом в концепции Ленина было внутренне противоречивое понятие
"буржуазно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства".
Политический блок двух классов, интересы которых только частично совпадают,
исключает диктатуру. Ленин сам подчеркивал основное ограничение "диктатуры
пролетариата и крестьянства", когда открыто называл ее буржуазной. Он хотел
этим сказать, что ради сохранения союза с крестьянством пролетариат должен в
ближайшую революцию отказаться от непосредственной постановки
социалистических задач. Но это именно означало бы, что пролетариат
отказывался от диктатуры. В чьих руках должна была в таком случае
сосредоточиться революционная власть? В руках крестьянства? Но оно меньше
всего способно на такую роль.
Эти вопросы Ленин оставлял без ответа до своих знаменитых тезисов 4
апреля 1917 г. Только здесь он впервые порвал с традиционным понятием
"буржуазной революции" и с формулой "буржуазно-демократической диктатуры
пролетариата и крестьянства". Он провозгласил борьбу за диктатуру
пролетариата, как единственное средство довести до конца аграрную революцию
и обеспечить свободу угнетенных национальностей. Но режим пролетарской
диктатуры по самой природе своей не может ограничивать себя рамками
буржуазной собственности. Господство пролетариата автоматически ставит в
порядок дня социалистическую революцию, которая в этом случае не отделена от
демократической каким-либо историческим периодом, а непрерывно связана с
нею, точнее сказать, органически вырастает из нее. Каким темпом пойдет
социалистическое преобразование общества и каких рубежей оно достигнет уже в
ближайший период, будет зависеть не только от внутренних, но и от внешних
условий. Русская революция есть только звено международной. Такова была в
основных чертах сущность концепции перманентной (непрерывной) революции.
Именно эта концепция обеспечила Октябрьскую победу пролетариата.
Но такова зловещая ирония истории: опыт русской революции не только не
помог китайскому пролетариату, но наоборот, - в реакционно искаженной
форме, - стал одним из главных препятствий на его пути. Коминтерн эпигонов
начал с того, что канонизировал для стран Востока ту формулу
"демократической диктатуры пролетариата и крестьянства", которую Ленин под
влиянием исторического опыта признал негодной. Как всегда бывает в истории,
пережившая себя формула послужила для того, чтобы прикрыть политическое
содержание, прямо-таки противоположное тому, какому эта формула в свое время
служила. Массовый, плебейский, революционный союз рабочих и крестьян,
закрепленный через свободно избранные советы как непосредственные органы
действия Коминтерн подменил бюрократическим блоком партийных центров. Право
представлять в этом блоке крестьянство неожиданно получил Гоминьдан, т. е.
насквозь буржуазная партия, кровно заинтересованная в сохранении