"Эльза Триоле. Незваные гости" - читать интересную книгу автора

возражают: "Да, тебе легко быть героем, не твой дом взорвали". Вы знаете,
что именно это и говорили крестьяне южной зоны парижанам, которые там
партизанили. Мы имели полное право ответить: "Разумеется, но мы ведь рискуем
взорвать также и самих себя, свою драгоценную персону..."
- Человек не может жить без родины, - повторил Альберто. - Он стоял,
поставив одну ногу на стул... Он был поистине великолепен.
Серж невесело рассмеялся:
- И между тем ты жив... Так же, как и я. Люди редко умирают или сходят
с ума от горя. Мы теряем все, что любим, - родину, жену, ребенка - и
продолжаем жить, не сходим с ума, не теряем головы, как говорится.
- Имейте в виду, что это очень хороший коньяк, - вмешался Патрис, -
пейте его с благоговением, умоляю вас. - Он наполнил стаканы по кругу. - Это
заветное, подспудное вино тети Марты, и не в переносном, а в буквальном
смысле: она прятала его за дровами. На днях, когда я разбирался в подвале, я
нашел пять бутылок.
- Они у нее от дядюшки Андрэ, из Шаранты, - уточнил Дэдэ.
- Надо тебе сказать, Альберто, - вставил Серж очень серьезно, но в
голосе его послышалась скрытая ирония, - что Граммонов можно найти даже в
Шаранте. Они покорили Вуазен-ле-Нобль и отправились на поиски приключений в
самые отдаленные места. Настоящие эмигранты! Представь себе, Альберто, они
попали даже в Ланды! Авантюристы, да и только. Выпьем за здоровье отважных
искателей приключений, за колонистов, находящихся вдали от родины, в
Шаранте. И за здоровье тети Марты. Да будет земля ей пухом. Не обижайся,
Патрис!
- Она уже лет десять как выжила из ума, - сказал Патрис и глотнул
коньяку, - все были рады, когда она умерла, и она сама в первую очередь.
- Пойдем пройдемся, - предложил Дэдэ, - или я завалюсь спать.
Хоть дни и стали длиннее, но двор уже погрузился в тень - солнце
перешло на другую сторону дома, туда, где был сад. Сад этот еще походил на
пустырь с одной жалкой грядкой, на которой тетка Марта выращивала порей.
Несколько замшелых яблонь переплелись голыми ветвями, и только скамейка,
прислоненная к стволу одной из них, напоминала о том, что летом здесь бывает
прохладная зеленая тень. Но до лета было еще далеко, робкие, косые лучи едва
осмеливались пробраться в глубину сада и обласкать расшатанные камни
ограды... Дэдэ перелез через высокую стену, словно по лестнице, - не глядя
под ноги, становясь на расшатанные камни, как на ступеньки.
- Я ее наизусть знаю, эту стену.
За ним перелезли и остальные. По ту сторону открывался обширный, будто
с птичьего полета, пейзаж, чуть закругленный, как гигантский глобус; зелень
только начинала проступать, самые первые ее мазки, кое-где проложенные по
морщинисто-бурому фону земли. Приятели пересекли узкую вспаханную полосу и
вышли на широкую магистраль. Здесь можно было идти рядом, поэтому,
естественно, они пошли в ногу и запели: Патрис, Серж и Альберто были вместе
в концентрационном лагере. Дэдэ, молодой деревенский кузен, был в их
компании приемышем.

Когда они вернулись, ночь уже уютно обволакивала домик тетки Марты.
Прогулка и свежий воздух пошли им на пользу, они смеялись и пели. Однако в
доме было холодновато! Патрис принес еще дров, налил своего заветного
коньячку, который согревал и слегка бросался в голову... Без лампы, при