"Юрий Трифонов. Утоление жажды" - читать интересную книгу автора

Оставшись без помощника, Семен Нагаев вонзился в работу с особым
воодушевлением. По десять - двенадцать часов не выходил из забоя.
Необъятность пустыни его пьянила. Он видел в ней необъятность кубов, еще
не вынутых, не оприходованных прорабом, жаждущих его ковша. Теперь он ни с
кем не делился, и даже те небольшие проценты, которые раньше начислялись
ученику, теперь принадлежали ему. И, кроме того, теперь он избавился от
постоянного страха за машину.
В апреле Нагаев достиг небывалой цифры: шестьдесят две тысячи кубов.
Его портрет поместили в многотиражке. В республиканской газете появилась
заметка "На предмайской вахте", где рассказывалось о замечательных успехах
знатного экскаваторщика С.Нагаева. Из Ашхабада приехал молодой парень,
сотрудник местного радио, и записал на магнитофоне выступление Нагаева
насчет первомайского праздника.
Нагаев принимал свою славу спокойно. Ему нравилось, что о нем пишут и
шумят, но он не любил тратить на эту шумиху свое собственное драгоценное
время.
От многодневного напряжения он стал еще злей и резче. Лицо его
вытянулось, усохло, он сделался похож на Марютина: такой же темный,
костистый, непонятного возраста.
На майский праздник Нагаев получил премию. А вскоре за тем старший
прораб принял участок, и экскаватор продвинулся на семь километров к
западу.
Новая стоянка ничем не отличалась от прежней. Тот же пустынный
горизонт, холмы песка, редкий, угнетенный солнцем кустарничек. Барханы
располагались здесь неблагоприятно, с севера на юг, и их приходилось
разрезать поперек. Это была первая сложность, а вторая - змеи.
Сразу обнаружилось, что на новом месте огромное количество змей. Было
похоже, что экскаваторы вторглись в какое-то заповедное змеиное царство. В
первый же день Бринько убил лопатой толстую, метра в два длиной, черную
кобру. Ее повесили на двух саксаульных сучках, воткнутых в песок, и она
висела так несколько дней, устрашая собаку Белку и напоминая всем об
опасности. Змеи были разные: самые крупные и страшные кобры и гюрзы,
небольшие, но вполне кусачие полозы и безвредные, с узорчатой желтоватой
спинкой и белым брюшком стрелки. Днем в песках было сравнительно
безопасно. Человек издали замечал змею, которая обычно сидела в норе,
высунув голову, а змея в свою очередь замечала человека и особым, сухим
шуршанием предупреждала о своем присутствии. И оба благополучно избегали
встречи. Ночью же заметить змею было трудно, а с наступлением жары ночью
работали больше, чем днем.
Первые две недели экскаваторщики жили в неутихающем страхе. По вечерам
только и разговоров было что о змеях: один убил змею возле самой будки,
другой раздавил гусеницей, третий поднял ковшом. Беки Эсенов рассказывал
множество историй о зловредности и коварстве змей. Один человек из
колхоза, где жил Беки, спустился в колодец, чтобы подремонтировать стенки,
и, когда уже вылезал на волю, гюрза ужалила его в шею. Он дико закричал,
его вытащили, и через минуту он почернел и испустил дух. Другой человек,
из соседнего колхоза, убил ядовитую змею эфу, которая мирно спала на камне
и никому не угрожала. В ту же ночь другая эфа приползла к этому человеку в