"Уильям Тревор. Рассказы" - читать интересную книгу автора

счастливее, если бы Синтия вышла замуж за кого-то другого, хотя бы за Декко,
если допустить, что такое вообще возможно. У Стрейфов двое сыновей, оба
пошли в отца и оба служат в армии. Как это ни печально, но сыновья Синтии
совершенно равнодушны к бедняжке.
- Кто тот человек? - спросил Декко мистера Мэлсида, который пришел
пожелать всем доброй ночи.
- Крайне сожалею, мистер Дикин. Это моя вина, он заказал номер по
телефону.
- Боже сохрани, мы совсем другое имели в виду, - всполошился Стрейф, а
Декко испугался, как бы не подумали, что он настроен против местных жителей.
- У него потрясающая внешность, - сказал он, явно пережимая.
Мистер Мэлсид пробормотал, что мужчина остановился здесь всего на одну
ночь, и я, улыбнувшись, кивнула, давая понять, что все в порядке. В
Гленкорн-Лодже есть милая традиция - каждый вечер мистер Мэлсид обходит
отель и желает всем доброй ночи. Именно поэтому Декко не должен был
спрашивать мистера Мэлсида про того человека, в Гленкорн-Лодже не принято
задавать подобные вопросы. Но Декко считается только с собственной персоной,
он долговязый и нескладный, всегда в безукоризненном костюме, у него длинный
нос и мышиного цвета волосы, облагороженные сединой. У Декко солидный
капиталец, он встречается с девушками вдвое его моложе, но так и остается
холостяком. Недоброжелательный человек сказал бы, что у Декко глуповатый
смех; действительно, он иногда смеется до неприличия громко.
Мы видели, как мистер Мэлсид подошел к незнакомцу и пожелал ему доброй
ночи. Тот не ответил и продолжал все так же сидеть, уставившись в
пространство, не замечая ничего вокруг. Его неучтивость не показалась
намеренной; человек точно окаменел, и мысли его явно витали где-то далеко.
- Пойду к себе, - сказала я. - Спокойной ночи.
- Пока, Милли, - кивнул Декко. - Подъем в девять, не забудь.
- Спокойной ночи, Милли, - сказал Стрейф.
На отдыхе Стрейфы всегда занимали отдельные комнаты, как, впрочем, и
дома. На сей раз ему отвели "Герань", ей "Фуксию", а мне "Розу". Немного
погодя Стрейф заглянет ко мне. Он не бросает жену из жалости, боится, что
она не проживет одна. Стрейф добрый и сентиментальный, его ничего не стоит
растрогать до слез; он и представить не может, как это Синтия, такая
беспомощная, останется одна, ей не с кем будет словом перемолвиться. "А
кроме того, - повторяет он, когда бывает в шутливом настроении, - это бы
расстроило нашу карточную компанию". Разумеется, мы со Стрейфом никогда не
обсуждаем Синтию и вообще их семейную жизнь, соблюдая и в этом наше
неписаное правило.
Пропустив стаканчик-другой, Стрейф проскользнул ко мне в комнату, я
ждала его в постели, но, как он любит, не разделась, только сняла платье. Он
никогда не говорил мне об этом, но я знаю, что Синтия не поняла бы его и не
стала бы ему потакать. Ральф тоже не понял бы; бедный старина Ральф был бы
просто шокирован. На самом деле в этих причудах Стрейфа нет ничего плохого.
- Я люблю тебя, дорогой, - прошептала я в темноте, но Стрейф не был
расположен вести беседы о любви, предпочитая действия словам.

Если бы на следующее утро Синтии не вздумалось остаться в отеле, вместо
того чтобы пойти с нами в Ардбиг, все сложилось бы иначе. Но не стану
уверять, что я ужасно огорчилась, когда за завтраком она сказала, что хотела