"Уильям Тревор. Рассказы" - читать интересную книгу автора

что у нее в квартире умер человек.
- О господи!
- Ужасно! - запричитала она. - Боже, до чего ужасно!
Он налил ей бренди из георгианского графина, который три года назад
подарила ему к рождеству миссис Харкот-Иген. Она подарила тогда два графина
- в знак признательности за его, как она выразилась, доброту во время их
поездки на Сицилию. Щедрый дар, если учесть, что графины - фамильная
ценность, а он ничего такого и не сделал, разве что читал вслух
"Нортенгерское аббатство" Джейн Остен, когда у нее расстроился желудок.
Умер явно не мистер Матара, подумал Атридж. Какая же женщина скажет про
мужа "человек"? Видимо, со стремянки свалился мойщик окон. Атридж ясно
представил себе эту стремянку, а на полу под ней - скорченное тело в белом
халате. Даже увидел внутренним взором, как миссис Матара наклоняется, чтобы
проверить, жив ли мойщик.
- Выпейте-ка, - сказал он и сунул ей в правую руку бокал, молясь, чтобы
она его не уронила.
Миссис Матара и не думала его ронять. Выпив бренди, она, к удивлению
Атриджа, протянула бокал, требуя добавки.
- Если бы вы только согласились! - воскликнула она, и он, наливая
вторую порцию, понял, что, задумавшись о Сицилии и графинах, не слышал, как
она о чем-то попросила. - Вы можете сказать, что он ваш приятель.
Этот человек, продолжала она, умер от сердечного приступа. Труп в ее
квартире грозит большими неприятностями. У них был роман, который начался
пять лет назад. И пошли подробности: они познакомились на вечеринке у
каких-то Мортонов, а он женат, и какой смысл причинять его супруге боль, да
и ее собственного мужа не стоит расстраивать, незачем ему все это знать. Она
встала и направилась к графину. Этот человек, добавила она, умер в той самой
кровати, где они спят с мужем.
- Я бы не пришла к вам - видит бог, никогда бы не пришла, но ведь
отчаянное положение. - Голос у нее сделался визгливым. Вот-вот сорвется в
истерике. Щеки на скулах от бренди закраснелись. Из глаз полились слезы, но
она их больше не вытирала. Они катились и катились по красным пятнам на
щеках, размазывая тушь для ресниц и пудру. - Я просидела рядом с ним целую
вечность, - сказала она, - так мне, во всяком случае, показалось. Сидела и
смотрела на него. Мы оба были совсем голые.
- О господи!
- Но я ничего не чувствовала. Я ведь его не любила. Только и думала -
надо же такому случиться!
Атридж решил, что и ему пора глотнуть бренди. До чего же миссис Матара
похожа на его бывшую жену - и даже не тем, что еврейка, не своей
бесцеремонностью, а тем, что эдак спокойненько упомянула: были, мол, в чем
мать родила. Во
время медового месяца в Сиене жена разгуливала по спальне нагишом.
"Твоя беда, - говорила она, - что обнаженные тебе по душе только на
картинах".
- Вы можете сказать, что он ваш приятель, - повторила миссис Матара.
Она хотела, чтобы он поднялся с ней в ее квартиру и помог одеть мертвеца. А
потом (во имя человеколюбия) они перенесут его куда-нибудь в другое место.
В ярости и отвращении он замотал головой. В мозгу вертелись гнусные
картины. Голый труп на кровати. Они с миссис Матара напяливают на него