"Эллестон Тревор. Полет "Феникса"" - читать интересную книгу автора

Долго сидеть на земле не придется: они приземлятся, укроют моторы и
дождутся, пока утихнет буря. На это уйдет от трех до шести часов: в это
время года бури бывают частыми, сильными, но непродолжительными. Когда
ветер утихнет, они снимут оба карбюратора, чтобы очистить жиклеры от
песка, потом соберут их, запустят и взлетят. С горючим хорошо. Смогут
даже наладить антенну, если сохранилось гнездо.
Риск заключался в грунте. При неработающих моторах и речи не могло
быть о том, чтобы попытаться с предельно малой высоты выбрать ровную
полосу: им придется садиться вслепую и с первого раза, каким бы ни был
грунт. Это мог быть и плотный улежавшийся песок с твердой коркой, но
мягкий внизу, и выветренная каменистая осыпь, и песчаная дюна, и крутой
склон плато высотой в тысячу футов. В этой желтой мгле он все равно не
мог разглядеть грунт; но шасси придется выпустить, иначе им никогда не
взлететь.
Соблазн посадить машину на фюзеляж очень силен. Он будет ему
противиться изо всех сил. Потому что нужно не только сесть, но и
взлететь. Ведь это самолет. В конечном счете, решать нужно будет самому:
если кто-нибудь погибнет, виноват будет только он. Он должен был
следовать правилам и взять курс на запасной аэродром в Эль Ауззад, когда
сломалась антенна.
Моран занял свое место, закрепив дверь переборки в открытом
положении: в случае неудачной посадки мог понадобиться выход. На его
лице никак не отражался ход мыслей. Если они сядут на склон плато, так
тому и быть; если при посадке повредят шасси и их не найдут - что ж,
такова судьба. В такой момент легко быть фаталистом: это рассеивает
страх и позволяет сосредоточиться на одном - как выжить. Так же просто
все поставить на Франка Таунса.
Фрэнка считали неудачником. В каком-то смысле так оно и было:
прослужив всю войну летчиком в Транспортном управлении, он уже через год
после ее окончания командовал своим первым большим лайнером, летал на
"Констеллейшенах", пока компания не перешла не новые "Суперы".
Переучивание прошло без сучка: оба типа самолетов не очень различались.
И тут он возомнил себя ветераном и позволил усомниться в компетентности
экзаменаторов на каирской линии, дважды заваливших его на зачете по
аварийному оборудованию. Большинству пилотов не нравилась практика таких
экзаменов, но мало кто жаловался на провалы. Тогда-то и появилось первое
пятнышко в личном деле Фрэнка.
В течение года он провалил еще два зачета и экзамен; хотя в ЮКА
знали, что он первоклассный летчик, его предупредили, что такое
отношение к тому, что он называл "возвращением в школу", чревато
неприятными последствиями. Он заупрямился и провалил курс переучивания с
двухмоторного на большой четырехмоторный ДС. Тогда компания перевела его
на побочные маршруты, обслуживаемые "Вайкаунтами". Через год его
попробовали перевести на "Комету", но он опять провалился. Он
рассказывал Морану: "Знаешь, сколько приборов у этой проклятой машины?
Они занимают весь потолок. Я летчик, а че органист в театре".
С 1958 года Фрэнк работает, куда пошлют: летает через моря и пустыни,
в джунгли, куда ни придется. И уже шесть лет его личное дело безупречно.
Переучиваться он не пытался - чтобы не "возвращаться в школу", - и летал
в такую погоду, когда никто другой не осмелился взлетать, поднимал