"Эллестон Тревор. Полет "Феникса"" - читать интересную книгу автора

машину с пятачков среди леса и взлетных полос в пустынях и на болотах, с
которых впору было стартовать одним птицам.
Правду говорил Фрэнк: он летчик старой школы, небо для него все равно
что игровая площадка; но для новой школы он не годился, слишком стар - и
не столько годами, сколько самим своим опытом: полет он чувствовал, что
называется, задним местом и не нуждался в целой батарее приборов.
Моран никогда не был штурманом на главных линиях, но на местных летал
уже пятнадцать лет. Работал с десятками пилотов, но только одному
доверял безоговорочно, и сейчас он был рядом с ним.
Когда Моран занял свое место, Таунс осведомился:
- Ну, как там они?
- Прекрасно. Жалоб нет.
Большинство пассажиров было из Джебела: профессия бурильщика
небезопасна, рисковать им не внове.
- Ремни застегнули?
- Да, Фрэнк.
- Груз проверил?
- Крепление в порядке. - Моран следил за высотомером.
- Спуск отмеряешь?
- Угу. Время три десять. Скорость двести в момент разворота.
Моран записал все это в блокнот, оторвал листок и сунул в карман.
- Данные у меня в кармане.
Блокнот мог оказаться при посадке где угодно, даже сгореть, и если с
ним что случится, Таунс будет знать, где искать эти цифры. Даже
примерный расчет координат лучше, чем ничего. В момент, когда они увидят
землю, нужно будет успеть занести время и последние показания скорости и
спрятать данные в карман.
Теперь песок, бивший в ветровое стекло, был черного цвета - должно
быть, они попали в собственную тень. Внешне и по звуку это было похоже
на черный дождь. А позади все оставалось желтым.
Таунс нагнулся над штурвальной колонкой, как будто лишняя пара дюймов
чем-то увеличивала пятидесятиярдовый предел видимости. Он готов был
нажать рычаг в тот самый миг, когда увидит землю.
Когда высотомер показал тысячу пятьсот футов, Моран спросил:
- Садимся на ботинки?
- Придется, иначе нам никогда не взлететь.
- Ясно.
Штурман уже перестал автоматически считывать показания приборов.
Теперь в этом не было смысла. Таунс посадит машину только головой и
руками. Морану хотелось сейчас высказать свои чувства: "Знай, Фрэнк, нет
никого, с кем бы я еще хотел летать". Но вслух такого не вымолвишь, да и
Таунсу теперь это неважно: они уже слились в одно - этот человек и его
машина.
- Я слежу, - вот все, что он смог сказать.
- Давай.
Моран тоже наклонился, уперев руки в губчатую аварийную обивку. В
самом конце наступит миг, когда нужно будет попытаться избежать удара.
Внизу ничего не было видно, ни изменения цвета, ни прояснения или
затемнения сплошной пелены. Высотомер, отрегулированный по уровню моря,
мог теперь искажать показания на целую тысячу футов.