"Дорин Тови. Кошки в доме " - читать интересную книгу автора

утонченной натурой, а она едва-едва познакомилась с нами. Но теперь настало
утро, Саджи провела у нас двенадцать часов, а на песочке не отпечаталось еще
ни единого следа, точно где-нибудь в центре Сахары.
Завтракая, мы с Чарльзом то и дело выбегали в коридор и убедительно
тыкали пальцами в песок. Саджи подскочила к нам и тоже весело потыкала в
песок голубой лапкой. Но в ящик не забиралась. Нам нужно было поехать в
город, и я была в отчаянии - вернемся мы только вечером и Саджи к тому
времени успеет лопнуть.
Когда мы добрались домой, ящик все еще оставался в небрежении, а Саджи
сидела на полу и не двигалась. Нет, она не лопнула, но вот пошевелиться не
желала. Ужиная, мы с тревогой взвешивали, не вызвать ли нам ветеринара, и
тут Чарльза осенило.
- А что, - сказал он, - если она не любит песка?
Дождь еще не перестал, и мы предложили ей опилки. Они ей тоже не
понравились. В панике мы махнули рукой на теории старика Адамса, набили ящик
сырой землей из сада и поставили его перед ней. И произошло чудо. С коротким
воплем Саджи очутилась в ящике и напрудила в него до края. Забыв про ужин,
Чарльз на предельной скорости унесся в сад, сменил землю и опять поставил
ящик перед ней. Жеманности за Саджи не водилось. Она снова прыгнула в ящик,
задрала торчком хвостишко и вскоре уже сидела на полу, во весь голос
благодаря небеса, что наконец-то у нас достало ума понять самую простую
вещь: Мамочка объяснила ей, что пользоваться чем-либо кроме Земли - Грязно и
Гадко.
Так был преодолен этот кризис. Но впереди предстояло еще много всего.
Например, первый раз, когда она вышла в сад. Дорожка оставляла желать
лучшего - она все время ворчала, что идти по камешкам - больно, но когда мы
опустили ее на лужайку и подстриженная трава вдруг уколола ей лапки, она
взвизгнула и влетела вверх по моей ноге, клянясь, что ее кто-то укусил. То
же самое она проделала, впервые увидев собаку, только для пущей безопасности
она вскарабкалась мне на голову по моему лицу и со своей вышки орала на
него: пусть-ка попробует забраться за ней сюда!
Ничего хорошего это не сулило. Блонден, пугаясь, проделывал то же
самое. Один мой знакомый старичок чуть было не дал зарок трезвости, когда
как-то вечером после закрытия пивной повстречался со мной на дороге и увидел
белку, которая поносила его последними словами, восседая у меня на голове
под распушенным хвостом, какому и лисица позавидовала бы. А когда я заверила
его, что это и правда белка, а не симптом белой горячки, он - нет, чтобы
поблагодарить меня! - обошел всю деревню, сообщая каждому встречному, что я
не в себе. При мысли о том, что соседи скажут, когда услышат, как я
прогуливаюсь с вопящей кошкой на голове, мне и подумать было страшно.
Когда ноги Саджи окрепли и она начала гулять самостоятельно, начались
новые неприятности. В первый раз, выйдя в сад без сопровождения, она залезла
на крышу гаража, скатилась по наклону и угодила в дождевую бочку. Выбралась
она из нее своими силами, прошествовала домой на негнущихся от возмущения
ногах и разразилась такой иеремиадой, пока зеленая затхлая вода стекала по
ее хвосту на наш злополучный индийский ковер, что Чарльз спасся бегством и
тут же сколотил крышку на бочку. К несчастью, в следующий раз, когда она
вошла в ванную и увидела Чарльза, нежащегося в ванне, ей припомнилось, как
она только чудом избежала гибели, и с воплем ужаса она кинулась его спасать.
А Чарльз жмурился, и когда Саджи, завывая точно демон, плюхнулась ему на