"Сильвия Торп. Поместье любовных грез" - читать интересную книгу автора

она далеко не блистала красотой и обаянием. Ее отец был солидным
коммерсантом, который разом заработал кучу денег, так что перспектива стать
леди Таррингтон из Таррингтон-Чейс манила ее так же сильно, как богатство
влекло ее будущего супруга. И вот они поженились и приехали в поместье, и
очень скоро после этого Таррингтон привез сюда мою мать и поселил ее в
молитвенном доме, на другом конце деревни. Я родился примерно за четыре
месяца до того, как леди Таррингтон произвела на свет законного наследника.
Джейсон выдержал паузу, но на этот раз Памела воздержалась от
комментариев.
- Мне продолжать или я уже достаточно рассказал? - спросил Джейсон. -
Возможно, теперь вы разделите подозрения леди Таррингтон на мой счет и
придете к убеждению, что она вполне заслуживает вашей безраздельной
преданности!
- Вы сказали, сэр, что мне следует знать все факты, - заметила Памела.
Джейсон усмехнулся:
- Я также говорил вам, что у леди Таррингтон есть веские основания меня
ненавидеть! Ей приходилось мириться с тем, что в деревне подрастает
незаконнорожденный отпрыск ее мужа, открыто им признанный, точно так же как
была открыто признана и моя мать. Он не делал никакого секрета из того, что
отдавал предпочтение мне, а не моему сводному брату, и это вдвойне ее
унижало, потому что Стивен был болезненным, хлипким парнем, а я - полной ему
противоположностью. Я не отрицаю, что ей приходилось нести свой крест, но
когда пришло время, то тут уж она, ей-богу, нашла как отомстить!
Он снова сделал паузу, и в наступившей тишине Памела услышала, как
трепыхаются птицы в осенней листве у них над головой. Осень, когда лето на
излете, грустная пора, подумалось ей, под стать истории жизни Джейсона.
- Моя мать никогда не брала у Таррингтона более чем он мог ей дать, -
продолжил он. - Руку в карман жены он никогда не запускал. Мы жили очень
скромно и еще ухитрялись платить за мое образование. А когда я стал
взрослым, я понял многое, в том числе наше двусмысленное положение в деревне
и оскорбительную зависимость от Таррингтона. Закончив школу, я отправился в
Лондон вместо того, чтобы вернуться домой. Пару лет я вел в городе
разгульный образ жизни, демонстрируя скорее изворотливость, нежели
респектабельность, до тех пор, пока, для меня не стало предпочтительней на
какое-то время покинуть Англию. Я всегда мечтал посмотреть мир. - Он
помолчал. - И вот лишь по чистой случайности первый корабль, на который мне
удалось сесть, оказался индийским - судно направлялось в Бомбей. Как бы там
ни было, Индия пришлась мне по вкусу, и я вскоре осознал те возможности,
которые она предоставляла человеку предприимчивому и решительному. Я
оставался там почти пятнадцать лет, но когда, наконец, вернулся в Англию,
оказался богаче, чем когда-либо были Таррингтоны. Теперь, думал я, сэр
Хамфри Таррингтон получит обратно каждый пенни, что он нам давал, а моя
мать - все то, что она не могла или не желала брать y него.
Какое-то время он молчал, а когда заговорил снова, в его голосе не было
больше ни злости, ни насмешки, а лишь только затаенная печаль.
- Итак, спустя семнадцать лет я вернулся и обнаружил, что сэр Хамфри
Таррингтон, мой отец, умер, так же как и мой сводный брат. А женщина, на
которой брат женился во время моего отсутствия, тоже умерла, оставив двоих
детей. Самым жестоким ударом стало для меня известие о смерти моей матери.
От Оуэна Мередита, который всегда оставался здесь нашим подлинным другом, я